тогда Константин понял, в какую переделку попал. Ноги сработали быстрее мозга, сами понесли его к выходу. Саша попытался схватить его, но Франклин с силой оттолкнул мужика. Тот упал, а Костя ринулся по лестнице… вверх.
Обычно человек, пытаясь удрать из многоэтажного здания, кидается вниз, он спешит добраться до подъездной двери, чтобы попасть на улицу. А вот Фокин, перепрыгивая через три ступеньки, направился в другом направлении. Он знал, что, пробежав по подкрышному пространству, можно очутиться на чердаке соседнего дома, а уже оттуда легко будет скрыться. Косте было плохо, снова отчаянно тошнило, но, очевидно, его ангел-хранитель не спал и подсказывал правильные решения. Владимир Олегович, не ведавший о проходе в другое здание, бросился по лестнице вниз. Почему сосед Саша не указал ему, куда двинулся хозяин квартиры? Ну, наверное, растерялся от испуга. И похоже, вообще был не особо сообразительным человеком.
Фокин выскочил на улицу, остановил первого попавшегося «бомбиста» и приказал ему ехать к дому, где у него оборудована студия. Черноволосый, темноглазый, плохо говорящий на русском языке водитель затрапезного «жигуленка» молча закружил по улицам, иногда с видимым страхом посматривая в зеркальце заднего вида на странного пассажира. Кошелька у Фокина при себе не оказалось, он снял с руки дорогие часы и отдал парню.
Здание, где Константин арендует студию, стоит в тихом районе, и оно нежилое, все помещения отданы под офисы, в каждом есть душ, туалет и крохотная кухонька. Фокин быстро помылся, переоделся в джинсы, пуловер и куртку, которые на всякий случай держал в шкафу, взял из сейфа, в котором хранил деньги для оплаты труда моделей, все имевшиеся там средства, запасную кредитку и вышел на улицу. Поймал очередного бомбилу, доехал до центра, пробежался по банкоматам, снимая со своего счета солидные суммы, потом сел в шумном сетевом кафе, торгующем фастфудом, и позвонил Аллочке. Ответила домработница Вера.
– Позови маму, – велел Константин.
– Ей плохо, – прошептала горничная. – А вы сюда больше не обращайтесь, не впутывайте Аллу в беду. Три «Скорые» в доме. Что же вы наделали!
– А что я наделал? – прохрипел Фокин.
– Не звоните больше, – зашипела Вера. – Я вас не выдам, не скажу, что хотели с матерью поговорить, и ей ничего не сообщу. У нее инфаркт подозревают. Легко ли женщине услышать, что ее сын жестокий убийца?! Знаете, что ваш тесть говорит?
– С кем ты болтаешь? – раздался вдруг голос Кирилла. – Живо отвечай!
Несмотря на напряженность ситуации, Костя удивился: обычно брат не обращает внимания на то, чем занимается горничная, и ему глубоко безразлично, кто звонит матери. Если Кирюша вдруг проявил интерес к тому, что происходит вокруг, значит, сильно взбудоражен. Вероятно, матери совсем плохо, раз он выпал из своего состояния вечно дремлющей черепашки и приехал на дачу.
– А ну, дай сюда трубку! – с несвойственной ему горячностью потребовал младший брат.
Фокин быстро отсоединился и решил обратиться к своей помощнице, верной Евгении Николаевне, спокойной, хорошо воспитанной даме, которая служила у
