в тяжелом состоянии, а вы будете у его постели интервью давать. Вы хоть немного думаете о больном или нет?
– Думаю, – хмуро ответил Дегтярев, – уж поверьте мне, мы сделаем все, чтобы он выздоровел. На своих людей мы не жалеем ни денег, ни времени.
Он вынул из кармана бумажник, достал оттуда несколько купюр и, свернув их, положил в нагрудный карман белого халата врача.
– Что касается нашего человека, то вот деньги на лекарства для него. Это на первый случай.
Дегтярев помедлил, потом свернул еще несколько купюр и снова протянул их врачу.
– А это вам, за особое внимание к нашим двум больным.
Врач посмотрел на сложенные купюры, сумма была значительная, и он, поколебавшись секунду-другую, взял деньги и убрал в карман. Дегтярев улыбнулся одними губами, вынул визитку и положил ее на ближайший стол:
– Это мой телефон. Если возникнет необходимость в новой помощи – звоните, а сейчас дайте нам полчаса.
– Хорошо, – согласился медик. – Только чтобы все было тихо.
– Не волнуйтесь, покой больных мы не потревожим.
Силантьев и телевизионщики приехали почти одновременно. К этому времени в больницу уже приехала опергруппа милиции, и следователь брал показания у Юли Королевой.
Когда Потапов позвонил Силантьеву, тот уже спал. Но, несмотря на это, прибыл в больницу в костюме, белой рубашке и модном цветастом галстуке. Буквально через минуту появились три человека с телевидения. Один из них, невысокого роста, средних лет, с мелкими чертами лица и живыми глазами-бусинками, подошел к Потапову и Силантьеву. Это был начальник телевизионной службы информации Семен Шатунов.
– Ну, что у вас тут случилось? – спросил он, глядя на Силантьева и Потапова.
После того как ему объяснили суть происходящего, он сказал:
– Хорошо, давайте снимать, у меня немного времени. Сначала мы сделаем несколько видов реанимационного отделения, затем неплохо бы поговорить с врачами и милицией и в конце дать интервью Силантьева.
Шатунов и его коллеги ушли брать интервью у врачей и милиционеров. Силантьев вынул из кармана пиджака расческу и стал зачесывать свои волосы назад.
– Черт, где бы себя привести в порядок, – произнес он, выйдя на свет и стараясь разглядеть свое отображение в стеклянной коридорной двери.
– Я думаю, что сильно стараться не стоит, – сказала молчавшая все это время Юля.
– Не понял, – Силантьев отвернулся от импровизированного зеркала и посмотрел на Королеву. – Почему это?
– Вы ведь не на митинге, а в больнице. Приехали сюда поздно навестить своего коллегу по предвыборной борьбе, которого постигло несчастье. Людям будет куда понятнее образ народного избранника, который, узнав о несчастье, примчался в больницу, не успев привести свой внешний вид в порядок, нежели человека, который ехал, заранее зная, что предстоит общение с телевидением. Поэтому пусть волосы останутся в естественном
