генерал-майор и санкт-петербургский обер-комендант.
Женщина в черном плаще молча глядела на гранитные стены и беспощадный золотой шпиль…
Арестованных быстро размещали по казематам Алексеевского равелина. Захлопывались двери камер, лязгали засовы…
И в крепости наступила тишина. Будто ничего и не произошло.
Комендант Чернышев торжественно ввел женщину в просторное помещение, состоявшее из трех светлых и, главное, сухих комнаток, что было большой редкостью в крепости, постоянно затоплявшейся Невой. Сие была его гордость – помещение для особо важных преступников.
Женщина сбросила капюшон – и бешено сверкнули ее раскосые глаза.
– По какой причине осмелились арестовать меня? – яростно выкрикнула она по-итальянски.
26 мая 1775 года, ранним утром, в своем кабинете за бюро с медальоном императрицы князь Александр Михайлович Голицын писал донесение:
«Всемилостивейшая государыня! Известная женщина и свиты ее два поляка и слуги и одна служанка привезены и посажены сего дня в два часа поутру за караулом в приготовленные для них в Алексеевском равелине места под ответ обер-коменданта генерал-майора Андрея Чернышева…»
Прошло два с лишним года.
В ночь на 5 декабря 1777 года в Санкт-Петербурге стояли лютые морозы.
В Петропавловской крепости куранты уже пробили полночь, когда из Алексеевского равелина обер-комендант Чернышев и солдаты вынесли гроб.
Горели факелы. С трудом копали солдаты смерзшуюся землю.
– Копать веселее! – покрикивал комендант. Все глубже, глубже яма.
Комендант осветил ее факелом, удовлетворенно кивнул. Солдаты опустили гроб и торопливо забросали мерзлой землей.
На рассвете 5 декабря пошел густой снег. Мело, мело по мерзлой земле.
Из рапорта санкт-петербургского обер-коменданта генерал-майора Андрея Чернышева:
«…Означенная женщина волею Божьей умре… А пятого числа в том же Алексеевском равелине той же командой, при ней в карауле состоявшей, была похоронена. По объявлении присяги о строжайшем сохранении сей тайны…»
Снежная метель разыгралась над Петербургом. Все потонуло в этой метели: дворцы, крепость. И могила.
И к утру не осталось никаких следов – только белое поле у Алексеевского равелина.
Действующие лица: «Орлов со шрамом»
Я не поручил бы ему ни жены, ни дочери,
но я мог бы совершить с ним великие дела…
Прошло ровно тридцать лет. 5 декабря 1807 года. в Москве, во дворце графа Алексея Григорьевича Орлова в Нескучном, всегда в воскресенье, ждали песельников да плясунов.
По бесконечной анфиладе дворца движется согнутая фигура – чудовищная огромная гнутая спина в шитом золотом камзоле. Тяжелый стук медленных старческих шагов…
Золотая
