не поедешь на корабль, – торопливо зашептал Орлов, – чтобы ни обещала тебе эта старая лиса! Я тут хозяин… Точнее, поедешь, только с одним условием: венчаться!
– Как… сейчас? – беспомощно спросила принцесса.
– А почему не сейчас? Корабельный священник ждет нас. Сегодня я объявлю свою волю флоту. Твою волю. Иначе не быть тебе на корабле!
Лицо принцессы вновь стало величественным, спокойным. И, с презрительным торжеством взглянув на Доманского, она шепнула графу:
– Что ж, решено!
И, поднявшись из-за стола, сказала, почти приказала:
– Мы все едем на корабль, господа!
– Не забудьте про чин, – прошептал сзади Христенек. Она засмеялась. Теперь она была совсем спокойна.
Все шумно вставали из-за стола. Доманский растолкал совсем захмелевшего Черномского.
– Мы едем, идиот.
– Куда?
– Вот это я тоже хотел бы знать, – сказал Доманский. И поправил пистолет под кунтушем.
– Как… и вы, господа? – спросил Орлов, с усмешкой глядя на поляков.
– И мы, – ответил Доманский.
– Тогда… – Орлов приказал Христенеку, – две шлюпки к набережной. – И, повернувшись к Грейгу, объявил: – Поднять флаг на адмиральском корабле. И чтоб все офицеры были в парадных мундирах. Ее императорское высочество крабам своим ехать изволят…
Шлюпки приближались к адмиральскому кораблю. Матросы выстроились на палубе.
– Ура! – разносилось в воздухе.
– По-царски встречают внучку Петра, основателя флота Российского, – шептал Орлов. Глаза его стали безумными. – Ох, если бы ты знала, что я сейчас чувствую…
И он сжал ее, будто загораживая своим телом от высокой волны.
Орлов, принцесса и адмирал Грейг идут по палубе вдоль фронта почетного караула. И опять гремит «ура!»…
Орлов и принцесса стоят на корме. Вокруг толпятся офицеры.
– Наполнить кубки, господа… Граф Алексей Григорьевич любовь свою поминает, – обратился по-русски Орлов к офицерам.
– Что ты сказал? – спросила по-немецки принцесса.
– Любовь! – перевел ей Орлов. – Любовь, будь она проклята! – И, усмехнувшись, добавил: – За священником иду, сударушка!
– Сударушка… – повторила она нежно.
И смеясь, и посылая ей воздушные поцелуи, и все глядя на нее, будто не мог наглядеться, Орлов уходил от нее. Она улыбалась. И глядела в море.
Христенек смотрел, как медленно уходил граф и как глядела в море принцесса… «Счастлива…»
– Ваши шпаги, господа, – раздался голос сзади.
Не понимая, она повернулась на голос и увидела, как в толпе офицеров Доманский пытался выхватить пистолет и как Черномский нелепо тащил из ножен свою огромную саблю. Матросы уже висели у них на руках…
«Пора…» – подумал Христенек.
– Что выделаете,
