вообще гранату на стрелку притащил? Чудило! Ну, это не суть, чех свое получил: подождал бы неделю – и бабки бы свои забрал, и сам был бы цел… Короче, загоняли мы с Жорычем: бабки-то ты где-то сныкал. Ну, ты уж не сердись…
В общем, когда все случилось и мы разбежались, я сдуру в травму заехал. Докторишка там больно умный попался. Я ему чешу, что с мотика упал, а он так посмотрел на меня ехидненько и говорит:
– Молодой человек, я – бывший полевой хирург. У вас ярко выраженное касательное осколочное ранение. Я вот сейчас рану обработаю, сделаю выемку пораженных тканей и по их анализу скажу вам, какая именно граната или мина была.
Я ему, гаду, тогда денег дал, а он один хрен телефонограмму отстучал. В общем, сначала я был в отказе, а потом, когда кто-то из моих – тех, что стрелку прикрывали, вкозлил всю тему по полной программе, меня и закрыли.
Предъявили сто пятую. Нашлись даже какие-то свидетели. На вас кололи, мол, сдай подельников – суд учтет. Я послал их. Сначала на Лебедева полгода, потом суд. Сынок терпилы на суде все возмущался – почему мне вышку не дали. Вроде образованный человек: врач, весь такой, сука, перспективный. Должен ведь понимать, что папашка не продавцом воздушных шариков работал.
Ну, потом Тагил… В секцию дисциплины и порядка я вступать не стал, поэтому в условно-досрочном мне отказали. В общем, брат, пятнаху от звонка до звонка отмотал.
Командир ко мне как-то на свиданку приезжал с опером каким-то. Он, оказывается, свое расследование проводил – не верил, что это я гранату бросил. Все уговаривали меня: мы же знаем, что это не ты, – расскажи, как все на самом деле было, что за ребята были с тобой.
Я им свое: «Да, вообще, граждане начальники, я жертва правосудия и не понимаю, о чем вы говорите!»
Командир минуту выпросил наедине со мной поговорить:
– Ты, Болоцкий, настоящий мужик! Всем бы таких друзей! Ты не думай, мы своих не бросаем. У тебя в отряде обэхаэсэсник есть – Галкин. Вроде не все у него хорошо. Ты пригляди за ним – в накладе не останешься.
Я, в общем, все проблемы Галкина решил, правда, повоевать пришлось, но мира без войны не бывает – сам знаешь.
Галкин после освобождения грел меня нормально, а как я откинулся – тачку нормальную подогнал, с жильем помог, на работу к себе взял. Порядочный тип оказался Ефимыч, хоть и бэх…
Ты, Бубен не думай, я не за баблом пришел. У Ефимыча банк свой, в расходах он меня не ограничивает. Я просто соскучился. Жорку бы еще отыскать. Помнишь, как отжигали втроем? Эх, славное было время! Здорово ты тогда придумал – бабки прокручивать в банках. Сейчас-то все по-другому. Мне Ефимыч как-то пытался объяснить, но ты же знаешь – я по другой части.
Я вот думаю: если бы тогда мы не разбежались, все равно рано или поздно нас кто-нибудь обязательно бы нахлобучил – или коллеги мои, или бандиты.
Времени вот только у нас не так много осталось. Мне тогда двадцать три было, и я думал, вся жизнь впереди – большая, красивая, а сейчас понимаю, что больше половины уже прожито. ТЫ вот, Серега, как считаешь, что будет потом… ну, после смерти? Я вот думаю, нет там ни хрена…
Мне
