Ты супругу береги, не обижай. Александра, царство ей небесное, ее почитай одна вырастила. Меня когда закрыли, Светка еще пешком под стол ходила. Ох, пришлось ей хлебнуть горюшка! Валентина-то, матерь ейная, та еще прошмандовка оказалась…
– Как? Мне баба Шура говорила, она умерла при родах…
Прохор злобно сплюнул:
– Бросила она Светку в роддоме и с типом одним залетным в Мурманск свалила, а оттуда они в Норвегию беженцами подались – унитазы мыть на заправках и картошку гнилую в порту перебирать. Письмо потом прислала: «Прошу меня понять и простить, хочу начать новую жизнь с чистого листа». Вот такие дела, малой… Ты супружнице только не говори ничего. Потом как-нибудь, а то и вовсе – молчок. Пойдем чай пить – я смотрю, у тебя уже зубы от холода стучат.
В квартире перепуганная Светка показала пальцем на входную дверь и зашептала:
– Там мужик какой-то огромный со шрамом и с венком похоронным звонит. Я сначала подумала – это с бабушкиной работы, но он тебя спрашивает, деда Проша…
Беломорский оглядел прихожую и зачем-то стал простукивать стену, граничащую с соседней квартирой. Почти под потолком стук оказался звонче, чем в других местах. Прохор надавил пальцами на обои, и они треснули, открывая небольшую нишу в стене. В нише обнаружился тряпичный сверток, размотав который, Прохор извлек самый настоящий маузер.
Антон восхищенно присвистнул:
– Я такие в кино про Гражданскую войну видел!
– Оттуда и есть. Отцовский – у интервентов подрезал. Идите в комнату я разберусь.
– Прохор Игнатьевич, может, лучше милицию вызвать?
– Малой! Ты чего? Запомни: никогда ничего ни у кого не проси, особенно у тех, кто сильнее тебя. А уж милицию звать мне никак не положено.
Осторожно посмотрев в глазок, Беломорский добавил:
– Морда лица вроде знакомая – может, все не так и плохо…
Засунув пистолет за пояс, Прохор открыл входную дверь.
– О, Скорик! Здорово, бродяга! Ты на хрена этот веник припер – внучку перепугал?
– Прохор! Братва поздравляет тебя с выпиской и соболезнует твоей утрате…
– Заходи!
– Да нет, там внизу машина. Мы тебе квартиру сняли в центре – там поляна уже накрыта. В силу обстоятельств ресторан не стали заказывать, тем более горе у тебя. Извини, что с поезда не встретили. Много о чем поговорить надо.
– Да что за кипяток-то? Дайте вы хоть в себя прийти, сеструху схоронить и это… социально адаптироваться!
– Поехали. Я все обскажу – ты поймешь, тут такие тучи… Очень вовремя ты вернулся. Ты прости, но похоронами пусть лучше родня займется. Да, вот. – Игорь положил на телефонную полку тугой конверт. – Я внизу буду ждать.
Прохор обулся, накинул куртку – двадцать три года в шкафу провисела, а как новая, недаром на Канарах купленная, – и позвал молодежь из комнаты.
– Антош, ты сколько там на работе занимать хотел?
– Пятьдесят,
