Штатах отлично, – сказал Стэнхоп. – Там не может быть плохо.
– Еще бы! – воскликнул Гаррис. – Война победно завершена. В Европе нет больше нацизма. И все видят, что это заслуга янки! Почему в Штатах должно быть плохо!
– А как здесь? – спросил Стэнхоп.
Гаррис выпрямился в кресле и выпятил грудь.
– Здесь мы уже сделали свое дело, джентльмены. Три дня, как не слышно ни одного выстрела. Признаться, мы даже отвыкли от этого. Тишина, как в Капитолии в полдень, когда почтенные конгрессмены заняты перевариванием своих бифштексов.
Кей, худощавый человек лет пятидесяти, с темными колючими глазами и горбатым хищным носом, иронически усмехнулся.
– Насколько нам известно, – сказал он, – здесь вообще не очень стреляли… последнее время.
Гаррис развел руками: не его вина в том, что напуганные мощью американского оружия немцы удирали поспешно и не смогли организовать сколько-нибудь серьезного сопротивления.
– Бросьте, – сказал Стэнхоп. – Вы говорите не с репортерами. И давайте выпьем. Неужели здесь придется погибнуть от жажды?
– Вы плохо думаете обо мне. Виски, вермут или джин?
Гости попросили виски, и Патти принесла бутылки, бокалы со льдом и сифон с содовой.
– Славная девушка, – сказал Стэнхоп, провожая Патти взглядом.
Гаррис усмехнулся.
– Я знаю толк в людях и умею подбирать их для себя. Исполнительна и надежна, как арифмометр. Но последние полгода сильно отразились на ней. Бедняга никак не может прийти в себя… Патти, – сказал комендант громко. – Вы можете отдыхать.
– А как же рация, сэр?
– К черту рацию. Война окончилась, и теперь рация может подождать. Ничего с ней не стрясется.
Патти вышла.
– Что же случилось с ней? – спросил Кей.
– Это длинная история, – Гаррис нахмурился, отгоняя мрачные воспоминания.
Скрипнула дверь. В кабинет просунулась голова капрала Динкера. Он робко доложил, что к коменданту пришел еще один немец.
– Где его взяли? – спросил Гаррис.
– Он пришел сам, – объяснил Динкер. – Это какой-то странный немец, сэр.
– Гоните его!
– Я пытался это сделать, но он не уходит. Он утверждает, что знает этих джентльменов. Право, я…
– Стоп, капрал, – прервал его Стэнхоп. – Он сказал, что знает нас?
– Да… И что вы назначили ему встречу здесь.
– Зовите его!
Динкер исчез и через минуту ввел посетителя. Это был Гюнтер Векслер, гауптман. Но сейчас одежду его составляли не мундир офицера, как полгода назад, а отлично сшитый серый костюм, пыльник и шляпа.
– Ба, да это Векслер! – воскликнул Стэнхоп.
– Могу поклясться, что это он! – подтвердил Кей.
Векслер, сияя улыбкой, подошел к американцам и горячо пожал им руки.
– Да, – сказал он, – это я, господа. Рад приветствовать вас в моей стране. Чтобы пожать вам руки, я сделал
