не задаётся, то обычно он не задаётся по всем правилам и до самого вечера. Молвив слово, само собой напросившееся на язык, взглянул на часы. Варкалось… Наверняка где-то поблизости пырялись хливкие шорьки, но они, как обычно, ловко и небанально прятались. Всем известно, что шорьки – это помесь барсука, ящерицы и штопора, вьющие гнёзда в тени солнечных часов и пожирающие сыр. С таким комплексом полноценности у шорьков просто не было другого выхода, кроме как прятаться на широком и пустынном пространстве Брайтон-бич. Всё, повторяю всё, было обыденно и знакомо. Великобритания. Брайтон. Начало весны одна тысяча девятьсот девяносто девятого года. Четыре часа пополудни. Время, когда пора уже варить обед.
Рыжий англичанин лет пяти от роду уже давно подкрадывался ко мне, изо всех сил стараясь остаться незамеченным. Судя по охотничьей повадке и огромному надувному молотку в руках, намерения у мальчика были самые паскудные, но его целеустремлённость подкупала, и я стоически дожидался, пока он не приблизится на расстояние удара. Даже послушно отвернулся, прикрывая глаза…
– Бобби! Будь так любезен, отойди от джентльмена! Разве ты не видишь: он вовсе не расположен с тобой играть!
Мама юного молотобойца вмешалась как раз вовремя. Сокрушённо вздохнув, рыжий Бобби одарил меня долгим и многообещающим взглядом и, волоча по каменистому пляжу свой молоток, отправился на поиски новой жертвы. Не менее рыжая мама Бобби, сидевшая за столиком в небольшом пляжном заведении «Fish and Chips», с улыбкой развела руками, словно бы говоря мне: «Не правда ли, он такой милый! Ну что я могу с ним поделать?» При этом её впечатляющих размеров грудь, обтянутая белой футболкой, всколыхнулась как-то особенно завлекательно и весело, мгновенно вышибив меня из душевного равновесия. Некоторое время я безуспешно пытался отодрать взгляд от тугих округлостей молодой англичанки, нахально подпрыгивавших на расстоянии десяти вытянутых рук от меня. А когда мне это всё же удалось, я буквально наткнулся на понимающий взгляд взрослой рыжей женщины, смотревшей на не менее взрослого мужчину, который отчего-то вёл себя как последний идиот. Взгляд этот был одновременно и оценивающим, и настороженным, кокетливым, любопытным, призывным и ещё чёрт знает каким. Пугающим он был, этот её взгляд! Криво улыбнувшись, я отвёл глаза и торопливо зашагал прочь по мелким камушкам пляжа, спеша удалиться как можно дальше от рыжего Бобби, от его надувного молотка, и в особенности от его грудастой и глазастой мамы. «Похоже, сэр, у вас давно не было женщины?» – ехидно поинтересовался кто-то, сидящий внутри меня. И я не нашёл достойного ответа этому паршивцу.
У меня действительно давно не было женщины. Прошло более полутора лет с тех пор, как мы расстались с Паолой, и за всё это время мне так и не повстречалась женщина, с которой хотелось бы познакомиться, а не переспать. Хотя вначале я честно пытался экспериментировать. Смутно помню какую-то Мишель, потом ещё была Сандра… Или Сара? Кроме безудержного кувыркания в постели, во всех этих знакомствах не было ни малейшего смысла, а сводить общение человека с человеком к сплошному «траху»…
