найти работу. Худшие – наоборот.
Список худших возглавила профессия газетного репортера: на сжимающемся рынке печатных СМИ они мало кому нужны, зарабатывают в среднем жалкие по американским меркам $36 000 в год, а стресса хоть отбавляй. Чтобы было понятно, насколько плохи дела, – на втором месте в этом списке лесорубы. С такой же примерно зарплатой.
Почему люди тем не менее занимаются журналистикой? Главную причину можно найти на первой строчке списка лучших профессий.
Актуарий.
Почти за $88 000 в год этот человек занимается расчетом вероятности, что клиент страховой компании завтра умрет, разобьет машину или окажется жуликом.
Кем бы вы предпочли быть, принимая во внимание 2,5-кратную разницу в доходах? Если репортером, продолжайте читать эту книжку.
ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО
Хорошо; если не деньги – что еще заставляет нас учиться этому ремеслу?
Многих – сознание его общественной важности.
В 1971 году судья Верховного суда США Хьюго Блэк писал в своем мнении по делу «The New York Times против США»: «В Первой поправке отцы-основатели предоставили свободной прессе защиту, которая нужна ей для выполнения ее важнейшей роли в нашей демократии. Пресса должна была служить управляемым, а не управляющим. Право власти цензурировать прессу было упразднено, чтобы пресса всегда могла свободно осуждать власть. Прессу защитили, чтобы она могла обнажать секреты власти и информировать народ. Только без ограничений свободная пресса может эффективно разоблачать обман со стороны власти».
Решение Верховного суда позволило газетам The New York Times и Washington Post публиковать материалы из подготовленного Пентагоном секретного документа об истории вьетнамской войны. У нас публикаторы таких документов угодили бы за решетку за нарушение закона о гостайне. В Америке в год моего рождения высший суд принял решение в пользу журналистов, разъяснив, что их главная функция – служить интересам «управляемых», то есть не облеченных властью людей, критиковать и разоблачать власть.
Можно сколько угодно говорить об идеализме судьи Блэка, который умер через три месяца после эпохального решения. В конце концов, он был судьей, а не журналистом, и ремесленные «оттенки серого» его не волновали – его дело было защищать фундаментальные принципы.
Но вот именно поэтому я его здесь и цитирую. В чистом виде функция журналистики именно такая, как описал Блэк, – разве что под «властью» можно понимать не только государство, но и корпорации, и всякий истеблишмент – культурный, спортивный и проч. Деловая пресса иной раз защищает «жирных котов» от государства именно как «маленьких людей»: тут вопрос масштаба, а не абсолютного размера. СМИ, которые бросились защищать Михаила Ходорковского, когда он угодил в тюрьму, можно обвинить в непоследовательности, – журналисты не так уж наивны, они хорошо знали, какие грехи водились за нефтяным магнатом, –
