куртку. Монморанси между тем крутился под ногами и потявкивал, виляя хвостом. Держа в зубах варежки, Лиза завязала шарф.
– А шапку? – строго спросил Филин. Лиза только прерывисто вздохнула: зеленая шапка с помпоном осталась на вихрастой голове сильфа Далена.
– Лиза, скажи, кто тебя туда провел? Не сама же ты… Послушай, задирай нос, сколько хочешь, но на вопросы изволь отвечать!
– Леонардо и Леандро, – буркнула Лиза, надевая варежки. – И Арнольд.
– Паршивцы, – Лизе показалось, что Филин с облегчением вздохнул. И тут, к своему величайшему удивлению, она сообразила, что, похоже, Андрей Петрович отлично знал, о ком речь. – Ну я им задам! Полнолуние у них…
Лиза, не поднимая глаз на Андрея Петровича, потрепала притихшего Монморанси за ухом – песику, похоже, тоже не слишком нравилось, что Филин разгневался.
– Извини, наверное, я был с тобой слишком резок, – очень ровным тоном сказал Андрей Петрович, помолчав. – А теперь послушай меня, пожалуйста. Место, где ты только что побывала, существует и имеет к нам с тобой самое непосредственное отношение. Ты Там побывала – что ж, ладно, обошлось. Ты не в чем не виновата: эти остолопы с бронзовыми мозгами решили тебя развлечь.
И он продолжал, постепенно накаляясь:
– Тебе там, возможно, понравилось – пре-вос-ход-но. Я не могу запретить тебе совать Туда твой конопатый нос. Но, – Филин сделал паузу, – я прошу пока, до поры до времени, не ходить Туда без меня, – последние слова он произнес с нажимом.
Лиза слушала, не поднимая глаз. Больше всего на свете ей хотелось заткнуть уши и зажмуриться. Предательские слезинки все-таки просочились сквозь ресницы и грозили вот-вот поползти по щекам. Фигура Андрея Петровича двоилась и расплывалась перед глазами.
– Ты спросишь меня, кто я такой, чтобы навязываться тебе в спутники? Отвечу: Филин, к твоим услугам. Лиза, я тебе обещаю, мы с тобой еще побываем Там, возможно, даже вместе с Бабушкой… и с кем-нибудь еще. Но пока Туда нельзя. Я не могу тебе сейчас всего объяснить, еще не время. – Он помолчал, собираясь с мыслями, и, похоже, мысли эти были неутешительные, потому что он воскликнул:
– Господи, да что же с тобой делать, горе ты мое луковое! Конечно, я могу просто сказать тебе: Там опасно. Но тогда ты точно кинешься Туда очертя голову, я тебя хорошо знаю! – Филин всплеснул руками. – А вот ответь-ка мне, Лизавета, что ты сделаешь, если я скажу, что твое появление Там сейчас опасно еще для множества ни в чем не повинных людей? Это подействует? Я могу надеяться, что ты Туда не полезешь?
Лиза всхлипнула. Во-первых, она терпеть не могла, когда ее отчитывали – этого и в школе хватало. Во-вторых, Андрей Петрович никогда еще так с ней не разговаривал. Ну и в-третьих, носовой платок куда-то задевался, а реветь без платка – последнее дело.
– Ты никак плакать собралась? – быстро спросил Филин, прищурив глаза. – Приехали. Обиделась, – констатировал он. – На, держи платок.
– Не надо, – пробурчала Лиза и даже
