Мешает то что в этом случае прольется совсем уж большая кровь, начнется война всех со всеми. Никому не нужна полная анархия и хаос.
– И все же вы готовы пойти на это ради одного человека, который вот-вот кони двинет?
– А вы готовы ради этого человека что вот-вот двинет кони и лишиться всех своих завоеваний начав войну на два фронта?
Академик и генерал долго мерили друг друга взглядами, но в какой-то момент генерал отступил, махнув рукой. Глядя на пускающего кровавые пузыри раненого корчащегося в муках, он бросил:
– Забирайте эту дохлятину. Все равно он сдохнет еще до того как вы его довезете до своего госпиталя.
Соколова тут же подхватили санитары, положили на носилки и аккуратно разместили на дополнительной платформе дрезины, где им тут же занялись медики, начавших вкалывая какие-то лекарства, перевязывая раны стабилизируя его состояние, чтобы он смог дожить до прибытия в Академгород, где ему будет оказана настоящая медицинская помощь.
Правда сначала дрезина посетила Первомайскую где забрала порцию раненых, ставших таковыми не без участия Адама.
10
Академгород всегда представлялся Адаму каким-то раем на земле, то есть под землей. Белые стены, много света, всюду красивые цветы, бабочки порхают, улыбающиеся люди в чистых белых одеждах, вместо палаток просторные домики чуть ли не с лужайками зеленой травы и так далее и тому подобное. В общем, что-то сказочное. Про Академгород и его жителей ходило столько легенд, что он просто перестал восприниматься как что-то реальное.
Так это было или нет, он так и не увидел, потому что очень скоро потерял сознание, а очнулся уже на койке в госпитале, устроенного в старом бомбоубежище.
«Боже, какой же я дурак, какой дурак, – в горьком раскаянии ругал себя Адам, как только полностью осознал что же он наделал. – Ну зачем я это сделал? Ведь говорили же мне: не надо, только хуже будет… Не послушал и из-за меня дурака Мальвина только еще сильнее пострадала. Мальвина…»
– Мальвина…
– Заткнись Буратино, а то сейчас Карабас-Барабас придет… – прозвучал чей-то раздраженный голос. – Дай поспать.
– Сами помолчите Жиркевич, – вступилась за Адама Соколова дородная женщина в белом халате, только что вошедшая в палату с саквояжем в руке, – или забыли как сами еще неделю назад вопили и не давали спать соседям?
Кто-то хохотнул, видимо свидетель тех воплей.
Осаженный больной недовольно засопел, хмуро взглянул на медсестру и повернулся на кровати лицом к стене.
Сестра между тем присела рядом с Адамом и стала щупать его пульс, потрогала горячий лоб.
– Мн-да, дела у вас конечно не ахти, похоже легкая лихорадка, но вы идете на поправку молодой человек. Сейчас я вам дам нужные лекарства, чтобы еще немного сбить жар.
Она порылась в саквояже и достала оттуда несколько таблеток и маленькую пластиковую бутылочку с водой.
– Вот выпей…
Адам выпил предложенные таблетки и снова рухнул
