ое.
Как известно, еще Михаил Ломоносов на фоне всеобщего восторга идеями норманизма высказывался резко против них. Но мало было еще образованных людей на Руси в тот момент, чтобы прислушаться к его идеям, чтобы поддержать его. По-настоящему образованных. Опять же свое учение почти все они получали в Европе – в Италии (Феофан Прокопович), Франции (Василий Тредиаковский), Германии (Михаил Ломоносов).
Сейчас сложно сказать, когда точно зародилась норманская теория. Известно лишь, что уже к первой половине XVI в. она существовала. При этом считается, что первым антинорманистом был иностранец Зигмунд Герберштейн (1486–1566), который, ознакомившись с содержанием норманской теории, высказал в 1549 г. мысль, что это было не так, что руссы пригласили к себе не германцев, а западных славян. Были и другие иностранцы, высказывавшиеся против норманистов. Но русских антинорманистов, увы, не было, ибо до Петра I русская наука как таковая не существовала. В сущности, настоящий научный спор начался с Ломоносова, но он не решился в его пользу, так как на то были веские причины.
Среди русских исследователей, всерьез увлекавшихся теорией антинорманизма, стремившихся изыскать правду, доказать истинное происхождение Руси-России, видное место занимает ученый с мировым именем, доктор наук Сергей Яковлевич Парамонов, писавший под псевдонимом Сергей Лесной. Так сложилось, что после 1945 г. он проживал за пределами Советской России, и потому его основные труды по истории Древней Руси не были известны широкому читателю на родине. Они были опубликованы большей частью в Париже в 1950—1960-е гг. Интерес к его книгам заметен уже потому, что после 1990 г. в России часть их была переиздана несколько раз. К сожалению, практически все переиздания грешили теми или иными неточностями, опечатками, редакторскими правками оригинального текста, не всегда сохранявшими стилистику и особую манеру изложения С. Я. Парамонова. Лишь в этом, 2011 г., московское издательство «Вече» впервые опубликовало его труд «Русь, откуда ты?» «в ее изначальном виде, без тех сокращений (или даже просто упрощенных пересказов отдельных глав), которые имели место во всех ее российских изданиях последних двух десятилетий»[1]. Настоящим изданием работы С. Я. Парамонова (Лесного) «История руссов…» издательство «Вече» продолжает знакомить российского читателя с ученым, «чье наследие нам еще предстоит открыть и понять»[2]. Оригинальное издание вышло в 10 томах небольшими тоненькими книжками в Париже в 1953–1960 гг. С. Я. Парамонов выпускал их в таком виде, так как на каждое издание кропотливо собирал собственные средства и публиковал их за собственный счет. Не имея достаточных доходов, он всякий раз предупреждал в предисловиях к предыдущим томам, что последующие могут и не выйти ввиду стесненности в средствах. Однако каждый тираж с успехом раскупался, что свидетельствует о необычайном интересе к данной теме в среде русского зарубежья тех лет. Издательство «Вече» скомпоновало все 10 авторских выпусков вместе и выпускает их для удобства читателей в виде нескольких томов. Насколько нам известно, это первое издание в России данной книги в научном виде, с предисловиями и комментариями специалистов.
Как пишет в своих статьях в периодике С. Я. Парамонов[3], предваряя ими выход своей «Истории руссов», долгое триумфальное шествие норманизма объясняется в первую очередь официальным давлением, опиравшимся на науку и власть, и слабостью антинорманизма, поддерживаемого лишь отдельными лицами и представлявшего собой разношерстную смесь разных теорий. Русская традиция уже к XVI в. утратила понятие о существовании в прошлом Западной Руси, окончательно прекратившей свое существование на острове Рюгене в 1168 г.; связь ее с Восточной Русью была всеми утрачена, ее исторические следы также были утеряны. Поэтому, когда при Петре I в Россию были приглашены ученые немцы, чтобы создать русскую науку, последние уже столкнулись с норманской теорией, исповедовавшейся самими русскими. Приступив к изучению начала русской истории, немцы-академики и профессора, естественно, поддержали своим высоким авторитетом теорию, которая к тому же льстила их национальному чувству. Создался известный стереотип, против которого мог выступать разве только невежда либо заядлый «русский шовинист». Таким образом, норманизм получил высокую апробацию Академии наук. Удивительно ли после этого, что все свои старания новоиспеченные академики направляли на изыскание свежих подкреплений норманизма, лавина которого все нарастала, подавляя инакомыслие. Первый русский историк В. Н. Татищев занял неясную позицию, одновременно принимая славянское происхождение Рюрика и настаивая на том, что «варяги» были главным образом финны из-за Ладожского озера. Карамзин же, увы, был уже не колеблющимся, вполне определенным норманистом. Самые крупные первые исторические труды продолжали распространять в русском просвещенном обществе только идеи норманизма. Антинорманисты были гораздо слабее и количественно, и качественно. Если бы они были идейно сплочены, то норманизм был бы опрокинут очень
Там же. С. 4.
