указала на дверь. – За ней есть еще одна дверь, но она всегда остается запертой. Вы можете не опасаться, что вас побеспокоят.
«Или что я побеспокою кого-нибудь», – подумала Лорен.
– Скоро придет Елена с вашим ужином. Если вам что-нибудь понадобится, она к вашим услугам и отвечает за то, чтобы вы ни в чем не нуждались.
Оливия уже собиралась покинуть комнату, но Лорен задержала ее:
– Миссис Локетт, я сожалею о вашем муже. Он был…
– Да, – перебила ее Оливия, – доброй ночи, мисс Холбрук.
Лорен села в кресло-качалку, пытаясь осмыслить все, что обрушилось на нее за этот день.
Бен Локетт умер? В это невозможно поверить. Она так явственно представляла его доброе лицо, слышала его голос, уговаривавший ее приехать сюда. Теперь он мертв, а ее будущее в лучшем случае неопределенно.
Только сейчас она почувствовала, как устала. Длинные дни и мучительные ночи в поезде, когда тело сводило судорогой от неудобного положения, утомительный путь из Остина, этот ужасный человек, распростертый на дне повозки в пьяном забытьи, в то время как его отец умирал от сердечного приступа, и, наконец, встреча с Оливией. Это было уже слишком. Лорен положила голову на маленькую подушечку, прикрепленную к спинке кресла, и погрузилась в глубокий сон.
Она проснулась от звука незнакомого, что-то упрямо повторяющего голоса. Чьи-то руки трясли ее за плечи. «Уходите, – подумала она. – Я не хочу просыпаться. Случилось что-то ужасное. Я не хочу об этом вспоминать».
Но ласковые руки продолжали легонько встряхивать ее. Лорен открыла глаза и встретила взгляд самых черных глаз, какие только могла себе представить. Блестящие черные глаза располагались на темном, гладком и очень красивом лице, улыбающемся ей тепло и нежно. Негромкий голос звучал утешительно и успокаивающе:
– Бедная сеньорита так устала, что заснула на стуле, даже не сняв шляпку! И без ужина! Без ванны! Елена вам поможет, си!
– Елена? Я Лорен. Здравствуйте.
Лорен ухватилась за дружелюбие девушки как утопающий за соломинку.
– Вы такая красивая, сеньорита. Думаю, после ванны вы будете еще красивее и чувствовать себя будете лучше. Я принесу воды. Вы разденетесь, си?
Елена поднялась со стула, и Лорен обратила внимание на ее выпирающий живот, похоже, она была беременна. Пыталась ли Оливия скрыть Елену, приставив ее к Лорен? Вне всякого сомнения, в теперешнем положении она не могла прислуживать гостям, которые должны были съехаться на похороны.
Елене не могло быть больше шестнадцати или семнадцати лет, и, казалось, ее совсем не трогают приближающиеся роды. Ее груди с темными сосками, просвечивающими сквозь тонкую ткань белой вышитой блузы, были почти так же велики, как живот, и свисали ничем не поддерживаемые.
Переваливаясь с боку на бок, она направилась в ванную, продолжая оживленно болтать на смеси английского и испанского
