караулом…
Лабазан Егеев именовал себя генералом, но под его началом, даже в самые удачные для него времена, было не более тысячи человек, теперь же примерно вдвое меньше, так что на генеральские погоны он претендовать никак не мог, но так уж издавна повелось, что любой разбойник с большой дороги, который называет себя борцом за справедливость и свободу своего народа, приказывает всем, чтобы к нему обращались с почтительностью, не соответствующей его настоящему статусу. Даже командир шайки, состоящей из тридцати головорезов, крест-накрест опоясанных пулеметными лентами и увешанных гранатами, все равно будет требовать, чтобы его называли генералом.
Из-за места действия изменяется лишь доминирующий цвет формы у рядовых членов отряда, то он черный, то желтый, то белый – в зависимости от того, происходит заварушка в Африке, в Латинской Америке, Азии или Европе. Чтобы подтвердить свои полномочия и звание, такой самозваный генерал начинает придумывать знаки отличия собственной, пусть и немногочисленной армии, устав и традиции. Но обычно через какое-то время все заканчивается ожиданием у стенки автоматной очереди. Редко кто отступает от этого сценария.
Кондратьев, рассматривая село в бинокль, все никак не мог вспомнить – чем же оно славилось до войны. А ведь считалось селом очень богатым. Село насчитывало домов триста. Многие из них построены недавно. Кирпичная кладка была совсем новая, ярко-красная, почти не потускневшая. Кое-где дома и вовсе стояли недостроенными, а рядом с четырехугольными коробками, смотревшими на мир через пустые оконные проемы, похожие на глазницы облизанного разложением черепа, лежали кирпичные штабеля, стопки досок, металлические листы, шифер, бетономешалки, корыта. Село напоминало дачный поселок, который еще не успел до конца обустроиться, – участки, что ли, раздали несколько лет назад? Может, причиной всему был финансовый кризис, заставивший многих пересмотреть возможности в сторону уменьшения своих запросов, поэтому пришлось срочно вносить коррективы в проекты строительства? Или хозяев подстрелили во внутренних разборках? Тогда на недостроенных домах должны были появиться таблички с надписью: «Продается». Кондратьев ни одной такой таблички не усмотрел.
Наверняка под каждым домом предусмотрен подвал, который на самом деле больше похож на блиндаж, где можно в относительном комфорте переждать какое-нибудь стихийное бедствие, типа штурма села федеральными войсками. Если пойти по самому простому пути, не терять время на выяснение того, кто сидит в подвале – мирный житель или боевик, обнявшийся с пулеметом, и бросать туда, как кость голодной собаке, подарок в виде гранаты, все равно работы непочатый край. Хватит на несколько дней веселой жизни с фейерверками, как на празднике, и автоматной трескотней, от которой ни на секунду не сомкнешь веки для сна. От таких перспектив на душе становилось противно. Боевики, когда их начнут выкуривать из подвалов, безропотно сидеть там и дожидаться предназначенных им
