к успокоению страны и примирению с нашими врагами, как внешними, так и внутренними, но, к сожалению, нельзя отрицать, что ваши жалобы на неблагоприятное положение дел совершенно справедливы.
– Необходимо прибегнуть к энергичному средству, чтобы устрашить внутренних врагов и укрепить монархическую власть.
– Я совершенно согласен с вашим величеством, но где найти это средство? Может быть, вы уже придумали что-нибудь?
– Вы почти угадали… Я жду только вашего одобрения. Мне кажется, кардинал, что ввиду такого серьезного вопроса, как благосостояние целого государства, нам следует забыть наши личные неудовольствия, отбросить эту холодность, которой я была невольной причиной и… с прежним доверием и дружбой, – при этих словах королева сильно покраснела, – приняться за обдумывание этого вопроса!
– Не знаю, к чему вы затрагиваете прошлое? – отвечал Мазарини сухо. – Мне кажется, что я не раз доказывал свою готовность служить вашим интересам, даже в ущерб своим собственным. Мариетта Манчини в монастыре, остальные мои племянницы выданы замуж за противников правительства, чтобы служить орудием примирения. Самоотвержение, которое я выказал, не может сравниться ни с какими дальнейшими уступками. Если ваше величество предложит мне план, который может устранить все затруднения, дать мир и спокойствие стране, то вам нечего сомневаться в моем согласии!
– Дай бог! Я вижу одно только средство – вступление в брак его величества. – Анна Австрийская смотрела на Мазарини неуверенным взглядом.
– Вполне разделяю ваше мнение.
– И, разумеется, с принцессой королевской крови!.. – продолжала Анна.
– Это не подлежит никакому сомнению.
Анна пристально смотрела на кардинала.
– Мазарини, действительно ли это ваше мнение?
– В таком случае я не имел бы надобности удерживать его величество от некоролевского союза. Но продолжайте, ваше величество. Может быть, вы уже бросили взгляд на какую-нибудь принцессу, которая заслуживает чести надеть корону Франции?
Королева принужденно улыбнулась.
– Может быть, и ваш взор, кардинал, остановился на ком-нибудь?
– Не спорю, весьма возможно, что наши взгляды сходятся.
– Принцесса… Анна Стюарт достигла теперь пятнадцатилетнего возраста, королю девятнадцать!
Кардинал нахмурил брови.
– Я очень сожалею, что не могу разделить выбора вашего величества. Ни одна королевская фамилия в свете не имеет так мало данных, чтобы возвеличить дом Бурбонов, как Стюарты! По моему мнению, только один союз может принести желаемые результаты, это союз с Марией-Терезией, инфантой Испании!
Королева стремительно поднялась со своего места.
– Как! С дочерью Филиппа Четвертого, нашего отъявленного врага?! Человека,
