в обход? Ну что ж… Подождите. Если можно, на улице…
– Хорошо! – немедленно согласился пан Казимир. – Я буду ждать, как гимназист…
Майору недолго пришлось топтаться на тротуаре. По крайней мере, гораздо меньше, чем он предполагал. Лидия вышла на крыльцо и, еще спускаясь по ступенькам, безапелляционно потребовала:
– Возьмите меня под руку. Здесь скользко, и я боюсь, что вы со своими американскими манерами не догадаетесь.
– Как можно, панна Лидия? – пан Казимир ловко поддержал ее за локоток. – Вы не знаете варшавян.
– Ну откуда уж мне? Правда, я пару лет как окончила Варшавскую академию, но припоминаю, что даже на Воле и Охоте таких не встречала.
– Естественно! Я живу на Мокотуве.
– Ну теперь ясно, такие неотесанные типы могут жить только там.
Так, перешучиваясь, они вышли на Ягеллонскую, и пан Казимир рискнул.
– А скажите… Этот украинский клуб, неплох?
– И не спрашивайте! – Лидия с горечью рассмеялась. – А что мне делать? Пан Шеншевский и иже с ним сядут в свои спортивные аэропланы и полетят лечиться в Варшаву… «Респект»… А я держу зубной кабинет и мне тоже нужна клиентура, хоть это и грустная провинциальная проза…
Лидия свернула с Ягеллонской и, увлекая за собой пана Казимира, прошла через темноватый въезд к двери одноэтажного дома.
– Ну вот я и пришла. Спасибо за приятный вечер… – Лидия поднялась на ступеньки и встала вровень с майором. – А чтоб пан литератор на меня не обиделся, я скажу… Я считала, что беднягу Ежи просто случайно подстрелили охотники, но после перестрелки и гибели Богдана я вообще ничего понять не могу и только замечаю, как полгорода смотрит на меня перепуганными глазами…
Майор промолчал. Ему вдруг показалось, что за этими словами кроется обиженное и горькое одиночество. Повинуясь этому чувству, пан Казимир нашел руку Лидии и, склоняясь для поцелуя, уловил сквозь вырез перчатки теплый, опьяняющий запах духов…
Экспресс прибыл на Варшавский-главный в десять тридцать по среднеевропейскому времени. Переждав поток пассажиров, пан Казимир неторопливо прошел через вокзал и тут же, у бровки тротуара, взял первое попавшееся такси, старенький потрепанный «ситроен».
Сидя вполоборота, шофер выслушал заказ и, опустив флажок, примерно полминуты выл стартером, прежде чем изношенный мотор устойчиво запыхтел. Скрежетнув коробкой передач, «ситроен» выполз из ряда, с шинным гулом пересек брусчатку трамвайной колеи и только после этого влился в общий поток экипажей и авто, кативший по заасфальтированному проезду.
Миновав угол Аллеи Ерозолимске, по Маршалковской таксомотор свернул налево к Саксонскому саду. На плаце Пилсудского возбужденно жестикулировала толпа. Пан Казимир наклонился к окну и, как бы ни к кому не обращаясь, сказал:
– Это что еще за кутерьма?
Вместо ответа шофер притормозил машину и опустил стекло. Сквозь уличный шум до майора долетели выкрики:
– Польша
