накрыло черной волной. Это было очень больно и так страшно, что он даже споткнулся и тут же покатился кубарем с кучи мусора. А вслед ему все неслись эти странные звуки.
– Вот он, держи, удерет!
– Нет, ты посмотри, как улепетывает! Чувствует, паршивец!
– Ага, такой же урод, как и его мамаша! Во мутанты! Нет, ты подумай только, как расплодились! Житья не дают! Скоро и в городе уже начнут появляться.
– Не появятся, сейчас я его…
Раздался короткий шипящий звук – резкий, словно удар хлыста, и около него со звоном отлетела в строну какая-то жестянка, подброшенная с земли выстрелом, и, кувыркаясь, загромыхала по камням. А сзади все нарастал шум погони.
Он рванулся из последних сил, понимая, что спастись от ужасных преследователей, от верной своей смерти он может, только непрерывно двигаясь.
И вдруг он увидел спасительное отверстие – уж сюда-то им нипочем не залезть! Не раздумывая ни секунды, он нырнул в темноту. Некоторое время до него долетал какой-то шум. Потом опять раздались эти странные звуки.
– Куда эта тварь делась? Ты не видел?
– Да вроде бы как сюда куда-то прыгнул, урод.
Снова зашуршало, зашумело – теперь уже прямо над его головой. От ужаса он весь съежился и почти готов был уже броситься вон, но в этот момент все его убежище пришло в движение и плавно поехало куда-то вниз.
– А, черт, чуть не упал! – раздалось наверху. – Навезут дерьма всякого, а потом удивляются – откуда на помойках стаи собачьи развелись? Что это кошек бродячих столько стало? Еще бы – такое раздолье!
– Да ладно тебе бурчать. Пойдем. Если он жив остался, если не придавило его – так в другой раз непременно попадется. На следующей неделе все равно приедем сюда еще раз…
Снова зашуршало над головой, и звуки стали удаляться, пока не воцарилась тишина, нарушаемая только слабым шелестом ветра, забавляющегося с каким-то тряпьем, да карканьем ворон, деловито копошившихся в мусоре.
Он еще долго сидел в бетонном убежище, тихонько оплакивая в темноте свою погибшую маму. А когда, наконец, решился все же вылезти наружу, то оказалось, что убежище его превратилось в настоящую ловушку – выход был полностью засыпан мусором, и сколько он ни пытался разрыть его своими маленькими лапками – ничего не получалось. Вольно или невольно, но эти чудовища все же погубили его…
«Ешь, бедненький, ешь… – приговаривала про себя Ира, глядя, как удивительный котенок поглощает колбасу с бутерброда. – Жалко, что у нас ничего попить для тебя нет. Тебе бы молочка сейчас! Ну, ничего, потерпи еще часок – будет тебе и молочко, и теплое местечко. И напьешься, и отоспишься».
Странное дело, но, явно находящийся на последней стадии истощения, зверек ел довольно медленно, можно сказать, с достоинством принимая из рук маленькие кусочки, которые отщипывала от колбасы девушка. И это тоже было удивительно – ей казалось, что оголодавшее животное должно было
