Даже поговаривали, что у нее вместо сердца кусок льда. Но та доверительность, с которой были произнесены ею слова насчет «одного человека», отметали любые сомнения. Оказывается, такой есть. Находится где-то рядом. И возможно, Иван его знает. В этот момент Иван много бы дал, чтобы разгадать тайну ее сердца, ту тайну, к которой она перед ним чуть приоткрыла дверцу. И тут же сама ее захлопнула, переведя разговор на другую, деловую тему.
– Если ты действительно останешься и не уйдешь в горы, то тебе есть особое комсомольское поручение, – Валентина была снова деловой и при исполнении своих секретарских обязанностей, хотя все так же продолжала гладить его руку. – Только тебе можно такое поручить.
Вакулов сразу нахмурился.
– Не надо никаких поручений! Я обязательно уйду в свой маршрут, понимаешь ты это?
– Не сердись, Ванечка! Я же сказала, «если»!
– Никаких «если»!
– Ежик ты колючий, вот кто ты! – Валентина опять доверительно улыбнулась ему и заглянула в глаза. – Ты в какую сторону направляешься?
Идти в столовую и магазин ему расхотелось. Он стал тоже деловым и занятым человеком.
– Из конторы у меня только одно направление – к себе в камералку.
– Тогда нам по пути. Проводи меня до магазина.
Они расстались около обыкновенного сруба, на котором прикреплена вывеска. На куске жести, выкрашенной охрой, выведены темные коричневые буквы с белой обводкой, так что и в темноте можно прочесть о том, что перед вами не жилой дом, а торговая точка.
Иван не утерпел, посмотрел ей вслед, как она, стуча каблучками, поднималась по деревянным ступенькам крыльца. Платье на ней тоже колыхалось так красиво и свободно, что ему почудилось, будто он даже слышит легкий шум морского прибоя. Иван был, конечно, рад, что находится в такой чисто мужской дружбе с нею. Он так и подумал: «чисто мужской дружбе». Это считалось высшим баллом похвалы в его понимании человеческих отношений. И в то же время ему было немного грустно. Ему казалось, что жизнь проходила мимо, не увлекая его в своем потоке.
2
Камералка – длинное серое деревянное здание, крытое, как и многие дома поселка, тесом, чем-то похожее на первый взгляд на промышленное строение, на цех фабрики или местного заводика. Ничем не примечательное здание, в котором геологи-поисковики проводят бóльшую часть своего рабочего времени.
Люди, представляющие себе геолога лишь с молотком в руках и рюкзаком за спиной, да, как поется в модной песне, что он «солнцу и ветру брат», может быть, с большим трудом и недоверием поверят в ту простую истину, что представители этой самой бродячей романтической профессии три четверти года сидят под крышей дома, своей своеобразной конторы, названной камералкой, да прилежно скрипят перьями, работают с рейсфедером и циркулем-балеринкой, оперируют кисточкою, тушью и разноцветными красками. Геологи заняты важным делом: они составляют отчеты и рисуют многочисленные
