же – одна беда. Страна словно ополчилась на весь мир, и Митя утратил всякую веру.
Будущее РФ представлялось ему как долгий период деспотии с жесточайшей гражданской войной и последующим распадом. Скорей бы уже, думал он, но также и понимал, что ловить здесь нечего. Впрочем, и уехать он не мог. И даже не столько из-за громадных трудностей эмиграции, сколько из-за языка. Русский язык крепко связал его. Он пытался выучить сперва английский, затем французский и испанский, но всё без толку. Митя не мог связать даже двух украинских слов, не говоря уже о Большой Европе.
Размышления отняли полдня и вечер.
Митя кружился в своём коллайдере, потеряв ход времени и неизбежно теряя массу. Высвобожденная энергия шла на работу мозга, и тот едва справлялся. За окном шёл дождь. Капли ударялись о жестяной слив, через мгновение звуки стихали, а ещё через миг всё повторялось сначала. Часы показывали 2:24. Пора было ложиться, но спать не хотелось. В голове вертелись сумбурные мысли о преемственности литературы и обыденности. Он согрел себе молока и под утро таки уснул, укутавшись в плед, поставив в медиаплеере японские мультики и выключив звук.
IV
На следующий день Митя получил электронные письма от «Медве» и «Хьюлет». Виктория Клеман и Катя Мануилова хорошо знали Джони и помнили его ещё с 2003-го.
Прошло уже тринадцать лет. Как интересно, неожиданно подумал Митя. За тринадцать лет он не знал ни одного убитого подлеца. Новые коммунисты, казалось, чудом избегали нападения, но никакого чуда здесь не было. Если разобраться, они в точности унаследовали от своих предков пролетарскую смекалку. Этим всё и объяснялось. Складывалось впечатление, что они не подвержены смерти. Их герои цвели и пахли. Митя то и дело слышал их имена и всякий раз вздрагивал.
Более того, новые коммунисты растили себе и столь же хитрую смену. По данным социологических исследований, половина молодых людей в стране мечтала о карьере государственного чиновника. Другая их часть связывала свою судьбу с правоохранительной деятельностью, включая суды, адвокатуру, налоговые службы, полицию и охранные предприятия. Никто из них не хотел работать в сфере производства, да и вообще не хотел работать. В целом же они с уверенностью смотрели в будущее, а зря. «Нельзя же без конца притворяться добродетелью», – не сомневался Митя Захаров, приёмщик брака.
«Да, так и было. Он называл меня Медве», – писала Виктория Клеман, оператор колл-центра «Прекрасного мира компьютеров». В своём свитере из ангоры она напоминала панду. Довольно милый медведь – забавный и простодушный. На протяжении почти года Джони замещал этой пандой свою расчудесную Vi. Дошло ли у них до секса? Вряд ли. Несмотря на обилие откровенных сцен в первой книге, между ними были лишь приятельские отношения. «У нас была вполне платоническая связь», – призналась Медве.
Они переписывались, иногда вместе обедали и пару раз в неделю тынялись
