я не знала ни фамилии, ни отчества любовника. Понимаю, что вы сейчас обо мне подумаете, но из песни слова не выкинешь. Влюбившись безумно в мужчину, я просто забыла поинтересоваться его анкетными данными, а кавалер говорил о себе скупо, я знала лишь одно: никаких родственников у него нет.
Впрочем, думаю, это была неправда, скорей всего, и имя, под которым он мне представился, было фальшивым. Уже потом, несколько лет спустя после «отъезда» любимого в командировку, мне вспомнился один эпизод. Мы шли с ним по набережной и столкнулись с женщиной, которая, ощупав меня любопытным взглядом, спросила:
– Новая курочка, Жека?
– Мы торопимся, – буркнул мой спутник и повел меня вперед.
– Почему она назвала тебя Жекой? – удивилась я. – Ты ведь не Евгений.
– Я с этой идиоткой учился в одном классе, – пояснил он, – она сейчас употребила мое детское прозвище, оно не имеет отношения к имени.
Я не подозревала своего кавалера ни в чем плохом и, не обратив никакого внимания на сей эпизод, мигом забыла его, а зря!
Полтора года я ждала возвращения любимого из командировки. Потом стало ясно: он не приедет. И тут судьба столкнула меня со студентом МГИМО, ленинградцем Димой Деминым. Никакой любви у меня к нему не было, в глупой голове крутилась совершенно идиотская мысль: вот выйду за него замуж, а из командировки вернется N. То-то станет локти кусать, да поздно будет! Я, как говорится, другому отдана и буду век ему верна.
Хороша мотивировка для того, чтобы выйти замуж! Слабым оправданием моего идиотского поведения служил тот факт, что в 1971 году мне не исполнилось и двадцати лет. К слову сказать, родители отговаривали меня от необдуманного поступка, но кто же слушает разумных маму и папу? Ох, не зря говорится, что дураки учатся на своих ошибках! В конце концов папа, последний раз погрозив мне пальцем, велел готовить свадьбу. Мне сшили белое платье, фату. Я ликовала, но не оттого, что выхожу замуж за любимого человека, нет, в душе жила радость иного толка. Вот уж отомщу так отомщу. К слову сказать, Дима тоже не испытывал ко мне всепоглощающей любви. Я ему нравилась, но и только. Дима был ленинградец, студент, впереди маячил призрак распределения. В родной город ему возвращаться не хотелось категорически, но в Москве тогда оставляли лишь тех, кто имел столичную прописку. Заполучить же заветный штамп в паспорте Дима мог лишь одним способом – женившись на жительнице столичного мегаполиса. И тут ему подвернулась я, горевшая желанием выйти замуж абы за кого. Вот на такой грядке двое молодых людей решили вырастить цветочек семьи.
За полчаса до регистрации, стоя у дверей загса в белом платье и фате, я увидела, как ко мне, улыбаясь, идет моя первая любовь. В голове судорожно заметались мысли. Так, ну и дура же я! N вернулся! Он на самом деле, наверное, работает в Комитете госбезопасности! Государство отправило его в командировку, а я… Что делать? Хорошо, сейчас брошу на пол букет, сниму фату и уйду с любимым. Какое счастье, что он появился
