самооценка. Веля украшал Эмму. Еще бы… Но и она его украшала. Дорогая штучка. Настоящая драгоценность. Мы все выглядели как стекляшки возле бриллианта.
У Вели был широкий выбор – вся страна. Но он выбрал Эмму. Значит, было за что.
Однажды, через полгода после лета, я шла с кем-то по дачной дороге. Нам повстречалась машина. В ней сидели Веля и Эмма.
Ходили слухи, что они решили валить из страны, скорее всего – в Америку. Там свобода, а у нас ее нет.
Я никогда не понимала: что такое свобода? Для меня свобода – это русский язык. Я на нем свободно говорю, и не просто произношу слова, а плаваю в нем как рыба в море, как птица в небе. У меня огромный словарный запас. Я виртуозно жонглирую словами. Заслушаешься. А в Америке я смогу произносить только «о’кей» или «гуд-бай». Я не знаю английского языка и никогда его не выучу, а даже если и выучу, буду передвигаться от слова к слову, как на костылях. Зачем мне такая свобода?
Но Веля – человек мира. Личность другого масштаба, а большому кораблю большое плавание.
Эмма и Веля сидели в машине – и что-то было в них нездешнее, заморское. А именно: дорогая неброская одежда, отсутствие лишнего веса плюс доброжелательность. Веля остановил машину, стал говорить о чем-то с тем человеком, который шел возле меня. А я просто стояла и молчала и рассматривала эту пару людей с другой планеты. И понимала, что в Америке они приживутся, а я останусь в своем болоте и буду здесь квакать, в смысле говорить – хорошо и складно.
Эмма летуче улыбалась мне из машины. Это была вежливость воспитанного человека; не воротить морду в сторону, а дескать: вижу-вижу, очень приятно.
Мужчины окончили разговор, и Веля тронул машину. Они отъехали и увезли с собой свой мир. А мы остались на дороге.
Была еще одна встреча.
Я приехала с моим другом к кому-то на день рождения. Было обильное советское застолье, а именно: холодец с хреном, салат оливье, селедочка с картошечкой, квашеная капуста и так далее. Это обязательный ассортимент тех времен. Сейчас – другое время. Сейчас на столах – красная икра, клешни крабов и прочие морепродукты. Холодец и салат оливье – жлобская еда, повышающая холестерин, опасный для жизни. Я все понимаю, но для меня до сих пор нет ничего вкуснее, чем холодец с хреном и салат оливье.
В конце вечера решили поиграть в преферанс. Мой друг радостно согласился, а мне надо было вернуться домой.
– Тебя отвезет Татьяна, – сказал друг.
– Никаких Татьян, – возмутилась я. – Я с тобой приехала и с тобой вернусь.
Друг растерялся. Ссориться со мной он не хотел, но и упустить игру в преферанс было бы обидно.
Веля и Эмма стояли рядом и присутствовали при конфликте.
Мой друг устремился к Веле за справедливостью: кто из нас прав.
– Ты все сделал правильно, – рассудил Веля. – Но ты потратил недостаточное количество слов.
Я запомнила это его высказывание;
