style="font-size:15px;"> – Да окно там у них, кажется, разбили, – ответил Сандер.
Лешак, а так его про себя называл Александр, недовольно хмыкнул.
– Ну и что с того? У нас жизнь разбили – и ничего, а тут всего-то окно… Правильно я говорю, гражданин хороший? – оперев голову на локоть, глядит он сверху вниз на Болохова. Тот только поежился и поглубже зарылся в свое черное цивильное пальто на ватине, которое накануне ему сшили по специальному заказу в ведомственной портняжной. Не в красноармейской же шинели ехать, да и не в кожанке, какие носил каждый второй его коллега, перепоясавшись солдатским ремнем.
– Это вы, может, доедете, дяденька, а мы нет, – снова зазвучал за стенкой плаксивый голос молодой мамаши. – Ой, чую, не довезу я сыночка… И что отцу его буду говорить?
– Нате вот мое пальто, – произнес низкий голос. – Накройте им малыша.
– Ба! – изумилась за стенкой мамаша. – А вы как же? Ведь вон как холодно.
– Ничего, я как-нибудь… Ты малыша береги.
Лешак, слышавший все это, снова хмыкнул.
– Пусть скажет спасибо, что в купейном едет, а то бы вовсе впору было руки на себя наложить, – проговорил он.
– Вы это кому говорите, уважаемый? – не понял его скрипач.
Тот усмехнулся.
– Кому-кому!.. Кому надо, тому и говорю… – Он на мгновение умолк, чтобы подчеркнуть свою глубокомысленную сущность, а потом снова в купе раздался его куражливый голос. – Раньше только благородные люди разъезжали в спальных вагонах. Остальная муть ехала в плацкартных да общих. И правильно, все должно в этой жизни соответствовать своему рангу. А то ведь бардак получается. Ну, посади сюда, допустим, сопливого деревенского мужика, который в своем хозяйстве-то навести порядок не может. И что будет? Грязь, те же сопли, да еще дух зловонный… Или, к примеру, взять тебя, Абрашка, – обращается он к Сандеру, – и вот этого благородного господина в новом пальто. Он точно по рангу едет, потому что в нем дух чистоты и культуры живет, а ты что? Ну, глянь на себя – разве ты достоин спального вагона?
Скрипач оскорбился.
– Я думаю, и вы далеко не благородных кровей! – покраснев от возмущения, заявил он. – Но вы же едете… И вообще сегодня у нас все равны! Свобода, равенство, братство – слышали о таком?
Леший вдруг начал ржать, словно лошадь.
– О каком, братец, равенстве ты говоришь? – спросил он. – Ну а свобода… Где она? Тю-тю! А может, ты еще скажешь, что мы братья друг другу? Нет, милай, это только лозунги ваши такие, а на самом деле ничего этого нет. Если бы это было, мы бы с тобой сидели сейчас дома, а не мерзли здесь…
– Я, конечно, извиняюсь, но ты, сосед, не прав, – неожиданно подала свой голос генеральская теща, которую, как выяснилось, звали тетей Полей. Она только что в очередной раз поела и теперь прилегла на нижнюю полку отдохнуть. – Вот взять моих детей. Кем бы они сейчас были, если бы не революция? – а
