поскорее сделать это дело и убраться прочь из Курляндии, – посоветовал баронов племянник. – Дело идет к войне…
Рига, наши дни
Тоня была девушкой благоразумной. Она поехала к Белому озеру сперва автобусом, поскольку на автобус у нее был проездной, а на Югле вышла и поймала такси.
В поселке было неспокойно. У распахнутых ворот особняка Виркавса стояли люди, строили домыслы – как мог проникнуть на территорию убийца. Охранник у шлагбаума чужих мужчин и незнакомых пешеходов не впускал. Получалось, что со стороны озера. Но на берегу играли дети, сидели смотревшие за ними бабушки, никто постороннего не видел. Уж что-то, а посторонняя личность сразу была бы замечена.
Как убийца покинул поселок, уже все поняли. Он просто и незатейливо уехал на джипе Виркавса. Охранник, увидев знакомую машину, поднял шлагбаум, не приглядываясь к водителю. Джип уже был объявлен в розыск, но если убийца не потащился сдуру через всю Ригу, а помчался козьими тропами куда-нибудь в сторону Вангажи, и оттуда – в болотистую Сейскую волость, то машина уже давно и хорошо спрятана где-нибудь на дальнем хуторе, где ее и разберут на запчасти.
В особняке уже собрались жена и дети Виркавса. Тоня совершенно не хотела с ними встречаться. Она позвонила Полищуку, и он вышел к ней в холл.
– Что это было? – спросила Тоня.
– Задушили.
Тоне трудно было вообразить, каким должен быть убийца, чтобы справиться со здоровенным Виркавсом. И задавать вопросы ей совсем расхотелось.
– Это произошло во дворе. Точнее, на пороге гаража, – объяснил Полищук. – С улицы не видно, мешают кусты, но если стоять вплотную к воротам – то, пожалуй, было бы видно. Когда вы уехали?
– Он собирался выезжать сразу за нами… – пытаясь вычислить время, начала Тоня.
– Вы никого не видели у забора? У ворот?
– Никого…
Тоня расстроилась – ей было жаль неопытного коллекционера, который всегда хорошо платил за консультации и угощал неожиданными лакомствами.
– Допустим. Потом преступник вошел в дом через гараж, – продолжал Полищук. – Его интересовали дорогие вещи и картины. Скажите, у Виркавса действительно было там, в коридоре, что-то ценное?
– Я ему находила интересные работы, кое-что сороковых годов, кое-что – пятидесятых, то есть картины, недавно попавшие в разряд антиквариата, – сказала Тоня. – Из ценных – у него был хороший эскиз Бакста, костюм арлекина, эскиз Серебряковой…
– Пойдем, посмотрим, что пропало в коридоре. Может быть, убийца приходил за конкретными картинами. Тогда это – под заказ.
Галерея оказалась нетронутой.
– А эти три гвоздя? – спросил Полищук.
– Тут были три работы тридцатых годов, неплохие, но на любителя. Виркавс обменял их на одну, предположительно – семнадцатого века.
– Ого! И где она?
– В гостиной.
Но в гостиной собралась осиротевшая
