земля, которую не видел и во сне,Но вера там другая, хоть земля землицей,
Тут надо католическую насадить, ну, почему не мне.
Все палестинскому народу оплачу сторицей.
Война и крестоносцы в Палестине,
Дворцы пылают, и кругом убитые лежат,
Но «гроб Господень» защищен отныне,
Плевать на мертвых, лежа пусть песок едят.
А результат той зависти – двадцатый век,
И в Палестине где католицизм? Такого и не знают,
Там палестинцев и евреев тьма, не сосчитаешь всех,
Они друг друга и сейчас без счета убивают.
Прошли года, а войн, которые от зависти не перечесть,
Миллионы матерей над гробом сына плачут.
А тем завистникам, что наверху – нужна победы честь.
Те слезы материнские, ну, ничего не значат.
Какой позор – Германия и Австрия двадцатый век,
Где Шиллера, Бетховена и Моцарта рожали,
Вдруг Гитлер – в зависти своей он недочеловек,
И эту зависть множество людей с ним разделяли.
Ну, мало им Германии и пол-Европы, да притом своей,
У них глаза гораздо шире горла.
Мы третий рейх построим для своих людей,
А остальные люди просто тошнотворны.
А результаты черной зависти – ну, подсчитай скорей,
Вон обгорелый труп аж в пятьдесят четыре года,
И трупы Геббельса, жены и шестерых детей,
Эх, зависть, порождаешь ты одни невзгоды.
Капрал на службе у Конвента двести лет назад,
Чего-то не хватало Франции, землицы мало,
Ведь зависть жабой душит – геополитический расклад,
Рванем на Петербург и на Москву – так надо.
Рванули, страшные морозы жрут куски от лошадей,
Вся армия погибла, бегство и конец ужасный,
И гибель сотен тысяч соплеменников своих людей,
Вот образ зависти нелепой и напрасной.
Желаю я тебе, сосед, когда глядишь через забор,
Чтобы тебя не посещали никогда завистливые грезы,
Чтобы сказали о тебе – был не завистлив, был он добр,
И с добрым словом о тебе вдруг появились слезы.
04.03.2010
Похвала гордыне
Не открывай, гордыня, дверь ко мне, прошу.
Клянусь я в гости не приму тебя на самом деле,
С тобой вдвоем я в абсолютном одиночестве умру,
Да под чужим забором, даже не в своей постели.
Гордыня думает: она умнее всех,
Гордыня осуждает все, на всех кивая,
Гордыня – это против Бога, это – смертный грех.
Гордыня – разрушение, и как же люди этого не понимают.
Гордыня никогда не слушает других,
И никогда нет у гордыни Бога,
«Я жизнь делаю сама, не надо мне других
Дурацких их советов, да еще в мою дорогу».
Я сам – хозяин жизни, а не Бог,
Мне опиум народа, ну, совсем не нужен,
Хозяин жизни – я, я сам себе помог,
Вот с Богом ты, а беден, болен и простужен.
«А я не болен, хоть без Бога и богат,
Имею
