Любовь длиною в жизнь. Фердинанд Фингер

      Малина. Вечер, в тишине стоящей.

      То туз ложится на шершавый стол, то дама пик.

      И в колебаньи света от свечей горящих

      По стенам тень воров, играющих не матерный язык.

      Особый разговор, ворам присущий,

      Отрывистый и тихий он, без громких слов,

      И взгляд на карты бегло их бегущий,

      И замечанья непонятные для фраеров.

      Сегодня за столом серьезнейший народ,

      Собрался, чтоб решить сложнейшие вопросы.

      За окнами осенний ветер, дождь косой.

      Качаются березок плачущие косы.

      Легавым в жизни домик не найти,

      Стоит тот домик в деревеньке на природе,

      И нету вертухаев здесь на вышках позади[1],

      Вот и играют воры на свободе.

      Марухам[2] места нет при карточной игре,

      Ну водочки подать, да поднести съестного.

      Ведь так положено, при пахане не быть жене,

      Живет он без семьи, таков закон, такое слово.

      А обсуждают не простые там дела,

      Ведь не шестерки собрались по фене ботать[3].

      Здесь медвежатники[4] – скачок – солидная игра[5]

      На государство замахнулись, надо головой работать.

      Ты государство лучше не «замай»

      В «сизо» не отсидишься, – тут за это – вышка.

      «Бушлат схлопочешь деревянный»[6], так и знай,

      Ну ты и думай, если хочешь жить, парнишка.

      Ведь неудачно сейф разворотишь – «кирдык»[7].

      И где-то мать старушка, по сынку заплачет,

      Играют молча, в думах, прикусив язык,

      На фарт быть может все пройдет, удачно.

      Как жалко этих мне заблудшихся людей,

      Они на воле меньше половинки погуляли.

      В стране так много смертных лагерей,

      Где «фитили»[8] внизу, а сверху «кум»[9] – не знали?

      Уж лучше бы в атаку, в смертный бой,

      Хоть пулю ты в лобешник получай, но с толком,

      А здесь за просто так, хоть волком вой.

      Ведь расстреляют, по соседям кривотолки.

      Но ничего здесь не поделаешь – судьба.

      Одних ведет к созданью красоты, других к разбою.

      Одним свобода, солнце, а другим тюрьма,

      Ну раз решил, пребудет Бог с тобою.

      Любовь – Любовь! В тринадцать детских лет.

      Она нас посещает к счастью иль несчастью.

      Она как ручеек чиста и непорочна, словно божий свет,

      Она нам ранит сердце глубоко и ежечасно.

      Московский двор мне видится вдали,

      В туманные года давно ушедший,

      Мальчишка смотрит на одно из окон, там внутри

      Девчонка, что недосягаема в любви пришедшей.

      Как безответна детская любовь всегда,

      Она мираж

Скачать книгу