половину стола и открывая окно в кухню поварихи.
Все мое благодушие испарилось в один момент, едва я рассмотрела подозрительно пустынную и холодную кухню и мрачную кухарку, сидевшую у стола без обязательного фартука, зато в чепце и шали.
Как меняет человека жизнь! – хмуро рычала я, рыская сферой по помещению и замечая все новые красноречивые доказательства своего первоначального подозрения, – ведь всего два месяца назад я и не подумала бы сначала все осмотреть, а потом открывать дверь.
Теперь я сделала именно так, и желание открывать ее в это помещение исчезло, как снежинка на сковороде. Зато появилось несколько вопросов к магам – ко всем, кого я знаю, и к Терезису в том числе. Но сначала я спрошу того, в ком не сомневаюсь ни на грамм.
В доме Хенны царила та же напряженная тишина, что и в кухне Диши. Да и сама Хенна, сидевшая в кресле у почти прогоревшего камина, смотрела перед собой так же хмуро и настороженно. Я приоткрыла окно, всего на палец, и посмотрела на нее без заслона. Руны, которые нарисовал на мне Дэс, и усиленная ментальная защита позволяли издали разглядеть простые иллюзии и чары, а вблизи даже мощные личины. Было только одно условие – заслон должен быть приоткрыт. Через грань руны таких вещей не ощущали.
И едва я открыла заслон и убедилась, что это действительно Хенна, она еле заметно напряглась и словно сама себе пробормотала:
– Если Оньку вынесла ты, выноси сейчас и меня.
Время на раздумья у меня не было, зато исподволь наработался опыт быстрого увода. Уже в следующий миг я подвела экран под кресло, распахнула дверь и, едва Хенна вывалилась на стол, захлопнула заслон.
– Это что ж ты творишь? – ахнул леший, сноровисто нарезавший за кухонным столом овощи и краем глаза подсматривающий за мной. – Магессу притащила! А вроде пироги обещалась.
– Какие пироги, леший, – потирая спину, вздохнула Хенна и спрыгнула со стола. – На острове такая обстановка, что никаких пирогов не будет.
– Хенна, – прикинув важность навалившихся проблем, решительно объявила я, – все это очень интересно, но у меня мужики голодные. И сама вчера в обед последний раз ела.
– Дак что молчала? – возмутился Тиша и достал ниоткуда темно-бордовое осеннее яблоко. – Сжуй пока, сейчас что-нибудь придумаем.
– Я и сама придумать могу. – Начиная звереть от голода и нехороших предчувствий, я вспомнила свои навыки воришки и открыла сферу в давно облюбованный чулан одной из столичных булочных. – Иди, помоги переносить. Потом попрошу Найка, он расплатится.
Хенна страдальчески поморщилась, но вслух спорить не решилась, и вскоре стол ломился от разнообразной выпечки.
– А вот теперь рассказывай, – разлив чай и подвинув ближе тарелочку со свежим пирожным, предложила я учительнице, – что там случилось, и почему Диша сидит со зверским лицом.
– Диша бастует, – страдальчески покосилась на меня магесса. – Викторис запретил давать тебе пироги,
