ты еще не помнишь? – окончательно вышел из себя Рамсеса.
Алика демонстративно сделала вид, что задумалась:
– Ты знаешь, это, смотря при каких обстоятельствах?
– Допустим, когда я опаздываю к тебе? – спросил он и, в силу того, что продолжал нервничать, это выглядело, как насмешка.
– Когда ты опаздываешь ко мне, я заметила одно – даже не смотря на то, что мы мало видимся, ты не спешишь! Допустим, почему бы тебе заранее не отложить дела, чтобы выйти загодя? То, чем ты занимаешься – никогда не переделать. Помню, я как-то долго тебя ждала, все стояла у окна и смотрела во двор. Был вечер. Молодая пара, стоя на тротуаре под слабым желтым светом уличного фонаря, мило держалась за руки и никак не могла расстаться, – Алика благодушно улыбнулась. Было видно, как она сдерживает себя, чтобы не расплакаться. – В тот вечер, ты так и не пришел. Лишь позвонил и сразу начал говорить, что это из-за работы и, как всегда, ты отшучивался.
Вид Алики, у которой вот-вот могут навернуться слезы, не вызвал у Рамсеса чувство жалости – настолько много, как полагал он в эти минуты, всего накопилось между ними. Поэтому, впервые, он решил, что сейчас же должен расставить все точки над i.
– Хорошо. Подобно тебе, я тоже могу подмечать! Мы с тобой хоть и живем в одно и то же – общее – время, но иногда ты все же переходишь в иное измерение, которое ты создаешь для себя на миг. И вот тогда-то ты смело позволяешь себе быть чуточку другой. А происходит это ровно в тот момент, когда тебе так проще, нежели постараться понять меня! Кстати, в отличие от тебя, я не хитрю и собираюсь идти с тобой в лес, как этого захотела ты! И…
Не желая слушать, она перебила его, словно бы понимала, о чем намерен говорить возлюбленный и дальше:
– Не волнуйся! Я поняла тебя полностью. Ты можешь больше не утруждаться на день сегодняшний, потому как я столь всецело тебя поняла, что без особых ухищрений смогу пояснить моим друзьям уважительную причину отсутствия тебя. Урод!
Рамсесу казалось, что Алику в скором времени затрясет – настолько сильно она разнервничалась. Пожалуй, ему никогда не приходилось видеть ее в таком состоянии.
Он хотел прикоснуться к ней, но Алика резко одернула руку.
– И это уже не обсуждается, – твердо, бескомпромиссно, умело, как во время деловых переговоров, заявила она: буквально не оставляла шанцев обдумывать информацию и собеседники шли на поводу услышанного. – И не иди за мной! И не начинай дурацкие шутки! И не делай даже попытки приблизиться ко мне! И, и, и… – выпалила она напоследок.
Алика резко повернулась и начала быстро удаляться от потрясенного Рамсеса, который никогда до этого не видел ее такой.
Он стоял в полнейшей растерянности, словно бы прозвучала автоматная очередь (но из букв «и») в его сторону, а «выпущенные пули-буквы», как в замедленной съемке, находились на подлете к груди, а за ней их целью являлось сердце.
– Н-да, – протянул задумчиво Рамсес, оставаясь на месте и взглядом провожая подругу, – В детстве, с мамой, было проще.
За
