что бредовая идея Эрин не такая уж и бредовая. Вот черт!
В понедельник перед экономикой я была вся на нервах. Никак не могла решить, применять ли мне разработанный Эрин план по соблазнению ничего не подозревающего однокурсника или бросить все это, пока не поздно. Лукас вошел в аудиторию передо мной, и я заметила, как он бросил взгляд на мое прежнее место рядом с Кеннеди, который, слава богу, уже явился. На то, чтобы принять решение, у меня оставалось секунд тридцать.
В субботу мы, к счастью, быстро доехали до общаги, но после этого Эрин и Мэгги не сразу успокоились. Подначивая друг друга и распаляясь все больше и больше, девчонки твердили, как им завидно из-за того, что я вот-вот сделаю. Или из-за того, кого я вот-вот сделаю. Поскольку в клубе Эрин ничего, кроме низкокалорийных газированных напитков, не пила, наутро она бодро вскочила с постели и, фонтанируя идеями, принялась разрабатывать план операции «Фаза плохих парней».
Чтобы отделаться от подруги, я преувеличивала свое похмелье, но от Эрин, если ей что-то взбрело в голову, так просто не отделаешься. В твердом намерении передать мне весь свой опыт по части соблазнения парней (не важно, хочу я этого или нет) она сунула мне в руки бутылку апельсинового сока, и я, ворча, приняла сидячее положение. Мне хотелось спрятать голову под одеяло и заткнуть уши, но было уже поздно.
Эрин плюхнулась возле меня и начала свою лекцию:
– Главное – это не бояться. Они чуют страх и из-за этого сбиваются со следа.
Я нахмурилась:
– Сбиваются со следа? Это же… – Мне хотелось просто сказать: «А-а-а-у!» – потому что более подходящего слова мой сонный мозг выдать не смог.
– Это правда! Послушай, мужчины как собаки. Женщины знают это с древнейших времен. Парни не любят, когда на них охотятся. Они сами охотники. Поэтому, если ты хочешь одного из них сцапать, ты должна сделать так, чтобы он за тобой гонялся.
Я покосилась на нее. Вместо «а-а-а-у!» мне стали приходить в голову слова «примитивно», «пошло», «вульгарно», но поезд ушел. Рассуждения Эрин не должны были меня удивить: она и раньше говорила подобные вещи. Только я думала, что это просто болтовня, а оказалось, это часть мировоззрения моей лучшей подруги.
Пока Эрин разглагольствовала, я успела вылакать полбутылки сока. Наконец я спросила:
– Неужели ты серьезно?
Эрин изогнула бровь:
– С этим не шутят!
Час пробил: пора было начинать операцию. Я сделала глубокий вдох. До звонка оставалось три минуты. Эрин говорила, что мне понадобится всего одна – максимум две.
– Две – это, пожалуй, многовато. Лучше ограничиться одной, – объясняла моя наставница, – а то он может подумать, что ты к нему неровно дышишь.
Я присела рядом с Лукасом на краешек стула, чтобы было заметно, что я не собираюсь здесь застревать. Он тут же поднял на меня взгляд, а брови его исчезли под волосами, небрежно падавшими на лоб. Ни у кого еще я не видела таких светлых глаз: они были почти прозрачными.
