желание оглянуться было для меня настоящим мучением. Мне казалось, я чувствую, как глаза Лукаса сверлят мой затылок. Ощущение было такое, будто у меня что-то зудит, а почесаться нельзя. Чтобы терпеть такое целых пятьдесят минут и ни разу не обернуться, от меня потребовались прямо-таки титанические усилия. Бенджи, сам того не зная, помогал мне в этой борьбе, развлекая меня своими замечаниями в адрес доктора Хеллера. Каждый раз, когда тот говорил «э-э-э…», мой сосед ставил палочку у себя на полях тетради, а еще он заметил, что на профессоре один носок темно-синий, а другой коричневый.
Как только лекция кончилась, я закинула рюкзак на плечо и, ни на кого не глядя, чуть ли не галопом понеслась к выходу: не стала проверять, как поведет себя Лукас (заговорит со мной или проигнорирует меня?), не стала ждать, пока не выйдет Кеннеди (в течение этого часа я впервые в жизни почти не обращала внимания на своего бывшего). Выскочив на улицу через боковую дверь, я глубоко вдохнула в себя бодрящий осенний воздух. Далее в моем плане значилось: испанский, ланч, «Старбакс».
ЭРИН. Как операция ФПП?
Я. Спросила, как его зовут. Вернулась на место. Больше не смотрела.
ЭРИН. Молодец! Встретимся через занятие. Перед кофе обсудим стратегию. :)
Мы с Эрин заняли очередь в «Старбаксе». Лукаса видно не было.
– Черт! – Эрин вытянула шею, выглядывая его за прилавком. – Он ведь был здесь в прошлый понедельник, так?
Я пожала плечами:
– Да, но, может, у него подвижный график.
Тут Эрин легонько подтолкнула меня локтем:
– А вот и нет. Это ведь он, верно?
Лукас вошел в служебную дверь с большим мешком кофе. Его появление обескуражило меня. Мне показалось, будто мои внутренности скрутило в тугой узел, а когда эта судорога прошла, все запустилось по новой: сердце стало часто биться, легкие – что есть силы качать воздух, а мозг начал как ненормальный генерировать волны.
– Ух ты, Джей, да у него татуировки! – одобрительно пробормотала Эрин. – Он и без того сексуальный, а так вообще отпад!
Пока Лукас открывал пакет, я посмотрела ему на руки: действительно, какой-то узор, состоявший из символов и букв, был нанесен на оба запястья и поднимался до локтя, исчезая под закатанными рукавами серого трикотажного джемпера. Во время всех наших предыдущих встреч руки Лукаса были закрыты. Даже в субботу вечером на нем была белая футболка, а поверх – выцветшая черная рубашка с длинным рукавом.
Мне никогда не нравились татуированные парни. Я не понимала, как можно втыкать себе под кожу иголки с чернилами и зачем наносить на тело какие-то рисунки и надписи, от которых потом не избавишься. Интересно, у Лукаса тату только до локтя или и выше, на плечах? А может, еще и на спине? Или на груди?
Тут очередь продвинулась вперед, и Эрин дернула меня за руку:
– Ты сейчас весь наш план сорвешь! Забыла про безразличие? Хотя я тебя, конечно, понимаю, – вздохнула она. – Может, лучше слиняем, пока он не… – Я посмотрела на нее. Она замолчала и, хитро улыбнувшись,
