style="font-size:15px;"> – Что случилось? Там дориги?!
Гест совсем задохнулся и мог только качать головой. За него застенчиво ответила девушка:
– Там мой брат Орбан. Я Адара, дочь Огга.
При этих словах все заахали и зашептались. Всем было известно, что Огг любил свою дочь больше жизни. Адара считалась самой красивой девушкой в Низинах и к тому же самой мудрой. И вот, судя по всему, Гест ее похитил.
– Война, – мрачно проговорил пасечник. – Теперь будет война.
– Нет, – ответил Гест, которому было никак не отдышаться. – Я выполнил три задания. Завтра свадьба. Теперь спать. Готовьте пир.
– Здрасьте пожалуйста! – возмущенно говорила Мири, провожая Адару на ночлег к Тилле. – Он что, думает, будто пир можно приготовить за пять минут?
– Конечно нельзя, – согласилась Адара. – Вряд ли он так думает. Давайте я вернусь и уговорю его отложить свадьбу.
Тут, конечно, Мири и Тилле закусили удила.
– Не вздумай! – воскликнула Тилле. – Как-нибудь управимся.
– К тому же неприлично откладывать свадьбу, если тебя похитили, – добавила Мири.
– Он меня не похищал, я сама с ним убежала, – возразила Адара.
– Твое мнение никого не интересует, – сурово ответила Мири. – Ложись и поспи. Утро вечера мудренее.
Но пока они устраивали Адару на ночлег, оказалось, что устоять перед ее очарованием не по силам ни той ни другой. Теперь они не могли винить Геста за то, что и он был ею очарован. «Отдал ей сердце да и голову в придачу», – кисло заметила Мири. Адара была мила, отзывчива и ничуть не горда. Но больше всего в ее пользу говорило то, что хотя ее и считали самой мудрой женщиной в Низинах, этого никак нельзя было заподозрить по ее обхождению. Мири и Тилле были в этом единодушны.
– Не выношу мудриц, которые вечно кичатся своим умом, – заявила Мири, которая натерпелась этого на собственном горьком опыте – ведь она сама была мудрицей. – Хотя все равно жалко, что она нам ничего не рассказала. А теперь придется ждать ее брата Орбана – может, он нам все объяснит.
При этих словах появился Орбан. Гарлесье так и задрожало. Крик и грохот у главных ворот стоял такой, словно вместе с Орбаном примчалась по меньшей мере половина бойцов Отхолмья.
Гест, как следует освежившись пивом, вывел из боковых ворот всех бойцов Гарлесья. Два отряда сошлись под полной луной, и в кургане все стали ждать, когда начнется битва.
Орбан, ставший с годами неуклюжим надутым детиной, вышел перед сплоченными рядами отхолмцев и свирепо уставился на Геста.
– Потолкуем один на один, – сказал он.
Гарлесяне начали уже привыкать к Гесту. Они не удивились, когда он согласился. А вот отхолмцы удивились. Они тревожно глядели вслед Орбану и Гесту, плечом к плечу взбиравшимся на вершину кургана. Однако ударить Геста Орбан не пытался. Он начал что-то говорить бешеным шепотом. Во время этой речи Гест то и дело качал головой,
