это ни удивительно, но Элестс обнаружился тут же, на полу у моей постели, видно, свалился ночью. А поняла я это посредством наступания на какие-то его особо важные части тела, по причине отдавливания которых он начал дико вопить. Не удержав свой организм на нетвердых ногах, я повалилась на него сверху, продолжая грязное дело по нанесению увечий похмельному принцу.
– Ты чего здесь делаешь? – удивилась я, отползая чуть дальше.
– Здесь – это где?
– Понятно. – Попытка натянуть рубашку хотя бы на колени кончилась прорывом. Рубашки… Плюнув на это дело и решив, что он меня и не такой видел, задала мучивший меня вопрос: – Я к тебе вчера не приставала?
Он икнул. Надо признаться, эльф с перепоя выглядел очень оригинально: всклокоченный, с красными глазами-плошками, ничего не понимающий, как слепой котенок… уши и те как-то вяло поникли.
– Не помню. А я к тебе?
– Э-э, тоже не помню.
– Эй, вы, собутыльники, – вошла в комнату смеющаяся Катинка, – вставайте. Я обед приготовила.
И вот уже бедная заботливая девушка сидит на полу и удивленно смотрит в сторону ванной комнаты, в кою мы побежали, зажимая рукой рот.
После всего произошедшего, сидя на кухне и попивая крепкий чай, мы с Элестсом переглянулись и дружно решили, что можем быть только друзьями. Очень уж живо мы пообщались, склонившись над тазиком и попеременно придерживая друг друга. Никогда раньше не думала, что у эльфов такие слабые желудки.
Катинка же порхала по кухне аки бабочка, счастливая просто до неприличия. Мы с Элестсом молча завидовали. Спрашивать я не стала, а эльф и так все прекрасно понял.
Полной неожиданностью для нас стало, когда дверь открылась, и в квартирку ворвались дети. Эдита, обливаясь слезами, залезла ко мне на руки и тесно прижалась всем своим маленьким тельцем.
Я с благодарностью посмотрела на стоящего рядом Заквиэля. Он лишь улыбнулся и махнул рукой. Поставив ребенка на пол, я подошла и ткнулась носом в его плечо.
– Спасибо! За все.
Заквиэль покачал меня на руках, как маленькую девочку.
– Для тебя, наша маленькая госпожа, все что угодно.
Чмокнув его в подбородок, я побежала обниматься с мальчишками, а место в объятиях асура заняла Катинка. Мне ничего не оставалось, кроме как ухмыльнуться, ведь поцелуй благодарности перерос в нечто столь глубокое, что пришлось отвести глаза.
Вечером я заявила:
– Надо уезжать из Табольска. Тебе надо, Катинка, брать детей и уезжать. Если здесь была эта стерва, то и Хананель меня легко найдет. Каждый из них желает мне не только смерти, но и боли. А проклятый асур знает, что мне больней всего – когда близкие умирают. Боюсь я за вас.
– Никуда я не поеду. И тебя не оставлю.
– Подумай о детях. Я уеду с Элестсом в Светлый Лес. Ничего, потерплю переезд, а там меня их лекари быстро на ноги поднимут. Ну или на крайний случай некроманты. А вам просто необходимо уехать.
– Как мы уедем? Куда?
– Посмотри на меня, Катинка. – Дождавшись, пока печальные голубые глаза
