прочим, совсем в другую сторону. Очень мне было спешно. И вот встречаю приятеля, он мне говорит: «Пошли на бильярде…» И я иду, именно потому, что спешил и очень было надо.
И не очень-то я люблю бильярд. Я даже его очень не люблю. И вот гоняю шары. Они мечутся, кругленькие. Толкаются, щелкают, пихаются. Что-то одушевленное в них.
А дверь из бильярдной открыта. И через нее видно лестницу. Кусок лестницы. И в этом кадре всё идут, идут, поднимаются девушки в белых платьях, в совсем одинаковых платьях. Идут чинно так, серьезно и плавно. И похожи на больших ночных бабочек со сложенными крыльями.
А мы удивляемся, откуда в Доме писателей столько девушек в белых платьях? А мы сняли пиджаки – и в рубашках, в углу рта сигарета, глаз прищурен, «оборот налево, дуплет в середину»… И так бьем, и так разгибаемся после удара – бильярд, писатели…
А по лестнице, в том куске, что виден в рамке двери, всё идут, идут девушки в белых платьях. Как на заклание, на костер… Большие ночные бабочки.
«Откуда их тут так много? Восьмой направо в угол». – «Тут вечер какого-то института. Придется шар выставить…» – «А что одни девушки? Вот этот хорошо прошел, классный шар!» – «Они, наверно, думают, что среди писателей есть женихи… Ха-ха! На две лузы…»
А девушки идут и идут.
Сашенька моя, Андреевна!..
Все это можно понять… Вот автобус. Два сиденья напротив. На каждом из них – мужчина и женщина. Сидят напротив женщины и мужчины. И все читают. А я стою над ними, держась за поручень, и вижу их затылки и раскрытые книжки. Я не знаю, какие это книги, и пытаюсь узнать по тексту. Текст прыгает.
«Целыми днями… Ли-ли… Лилиан лежала у моря… и в саду, который окружал ви-ви… виллу Ле… Лева… Левалли. В этом запущенном романтическом саду… саду встречались… на каждом шагу встречались мра… мраморные статуи, как в стихотворениях… Эй… Эй… Эй-хен… дорфа».
Тьфу, пропасть!
«Лучше прожить пять лет… чем про-про… про-су-ще-ство-вать, просуществовать пять минут». Что – лучше? Лучше просуществовать пять лет, чем прожить пять минут? Или лучше просуществовать пять минут, чем прожить пять лет? Или прожить пять лет, чем просуществовать пять минут?
Тоже непонятно. Почему? Кто это так уж точно знает?
«Счастье, конечно… в любви…» В любви? Ну конечно. Счастье в любви. Ничего особенного, «…но взаимной». «Счастье, конечно, в любви, но взаимной». Не правда ли, как замечательно сказано! Подумать только.
Ну еще… Последняя. Что пишут в последней?
«Как же удержать этого… этого… огненного… нет, ог-нен-но-кры-ло-го Ки-ки… этого Ки-ки… Этого Ки-фа-ре-да, чье безмолвие яснее слов говорит о желании». Яснее слов говорит о желании? Как-то не очень ясно говорит. «Насытить его – значит рас-статься с ним». Кого насытить? Этого Кикифареда? А расстаться с чем? Тоже с ним? Или с желанием?
Нет, с меня хватит…
И пожалуй, как понять друг друга? Ох
