style="font-size:15px;"> Очевидец атомного взрыва
Юрка Ванжула, десятник вентиляции на шахте № 38, выбрался из низкой полости лавы и зашагал по штреку вслед за световым конусом своей «надзорки». Ещё с минуту слышался равномерный грохот угольного комбайна, а затем всё стихло, и за спиной Ванжулы осталась только тьма и тишина.
Десятника утомила долгая крикливая свара с бригадой, и теперь ему хотелось прикорнуть в каком-нибудь укромном местечке: слава богу, в ночную смену начальство не часто спускается под землю.
У поворота лежало несколько мокрых колод, и Юрка присел на одну из них. Сегодня здесь перед началом смены Холодов, однорукий газомерщик, здорово рассказывал мрачноватые анекдоты об атомной войне.
«Небось, дрыхнет сейчас в лаве на досках», – подумал о Холодове Юрка. Да и его самого клонило в сон. Парень встал с колоды и двинулся дальше, навстречу струе влажного отработанного воздуха. У трансформаторной камеры огляделся: нет ли кого поблизости? Как будто никого.
Юрка вошёл в камеру и закрыл за собой металлические створки. Они громко и неприятно скрипнули. Луч «надзорки» ощупал помещение, не просторнее, чем кухонька в малогабаритной квартире. Почти всю площадь занимали два трансформатора – неуклюжие ящики с чёрными, словно обгорелыми, рёбрами. Юрка забрался в узкий про ход между трансформатором и задней стеной камеры, при способил вместо подушки коробку шахтного противогаза, улёгся и выключил «надзорку». Здесь было тепло и сухо. Усыпляюще зудели трансформаторы; одиноко, сонливо краснел глазок электрического реле. Ванжула посвободней вытянулся и с облегчением закрыл глаза. В сознании про ступали и таяли приятно неясные мысли о полученной вчера зарплате, о новом транзисторе. Его можно прихватить с собой на свидание с Ларисой в степи за поселком. Они лежат, утомлённые, закрыв глаза, а приёмник негром ко играет. И хочется, чтобы так было долго-долго.
Юрка и не заметил, как остался лежать один в летний день на пологом холме, среди матово серых кустов полыни. Он замедленно вдыхал её вязкий запах. Небо заволокло сплошными тучами, стало душно. «Пойти бы на речку искупаться», – подумал Юрка, но, словно одурманенный полынью, даже не шелохнулся. Что-то тяготило всю его плоть. Не было сил приподнять веки, набухшие непонятными слезами. Что произошло? Откуда этот низкий тягучий гул? А, самолёты, вот оно что! Он видел сквозь со мкнутыевеки, что их сотни, тысячи, и они не летят дальше, а висят прямо над его головой. Гул переполнял своей нестерпимой чернотой всё пространство. Юрка попытался вскочить, но не смог даже шевельнуться, словно был мертвецки пьян. И вот под ним с огромным громом раскололась земля, а в небе, как в гигантском вогнутом зеркале, расплылось чудовищное солнце. Сердце в Юркиной груди мягко оборвалось, и он замертво ухнул в бесконечную про пасть…
По его ногам чем-то колотили. Юрка вскочил, весь дрожа. В его полоумные глаза бил свет «надзорки».
– Что, работяга, никак не проснёшься? – произнес чей-то издевательский голос. – Здорово же ты следишь за безопасностью!
