ничего не отвечают, и по принципу «и на прибор сесть и рыбку съесть», бегают от Думы к Болотной и обратно.
Президентские выборы нужно полностью бойкотировать. Граждане должны разойтись по кафе и чебуречным и куда угодно, по спортплощадкам, в бассейны, в этот день и писать в твиттере что» я вот не пошел на выборы», гордиться «Я не пошел на их выборы»! «Мы с друзьями в церкви»!»Мы с друзьями на концерте»! «Я в музее с семьей»! Вот это будет единственно верное сопротивление режиму. А то что предлагал Навальный и предлагает сейчас Акунин изобличает их личную буржуазную суть, всю их классвую нерешительность и раздвоенность их.
Теперь о стиле митингов и особенно последнего.
Кто навязал справедливому народному гневу такую клоунскую форму нелепого карнавала в снегах? Что за пошляки додумались до шариков, фонариков, хохота и дерганья струн. И как много пошлых лиц шоу-бизнеса, компрометирующих народный гнев. Меня когда-то учил один, уже умерший ныне политик «Никогда не фотографируйся с людьми, которые не нравятся народу». Ксения Собчак неуместна в контексте протеста, ну хоть бы кто-нибудь ей самой объяснил… Она уместна в другом контексте.
Чтобы добиться от власти ее ухода или даже только уступок, нужно выходить с другими лицами и с другим настроением, Со сжатыми челюстями и нахмуренными бровями. Без надушенного Парфенова, без Троицкого, обычно разгуливающего в розовых штанах, без сиропно счастливой (ну, божий одуванчик, таких называют) старушки Улицкой…
Настроение протестующих. Отличное у многих. Я догадался, в чем дело. Причина тут не политическая, хотя толчок дала политика. Два десятка лет сидели москвичи в унылом социальном одиночестве по своим убежищам, квартирам. Ну ясно, они ходили на службу и все такое, но потом бежали домой, Щелк замками, и в своем мире до утра, варились с детьми и женой. А с митингами наступила коммунальная социальная жизнь, какая была когда-то в ЭСССРе, как в подростковом возрасте. Шевчук играет, коммунальный чай раздают, в поход только не хватало пойти. Костер, дымок опять же. Граждан Москвы митинги омолаживают. Пока их не бьет полиция, разумеется.
Полиция. У полиции не бывает настроения. Ну разве что один жемчужный прапорщик за годы нашелся такой эмоциональный. У полиции есть приказ. Часто очень детальный. Сейчас приказ: ни в коем случае не трогать. Но по моему мнению, удовольствия от лицезрения такого протеста (я уже живописал, какого, плейбои и дамы) полиция не испытывает. Рядовой состав оперативных полков и ОМОНа, – это парни из далеких деревень. Происходящий на Болотной крик на лужайке нравится полиции не может. Но приказа оттеснять, разделять утрамбовывать, вытеснять толкать, бить и выносить, у полиции нет, потому покорно стоят и молчат.
С политзэками дела обстоят так. Геннадий Гудков взялся отнести список политзэков в Кремль. Здесь тоже, прошу обратить внимание, есть элемент шизофрении: полковник КГБ пусть и в отставке, плоть от плоти режима, понесет в Кремль список
