style="font-size:15px;"> Спорить с ним было бесполезно – проще сразу согласиться. Она убрала сережки на место в шкатулку. Из ванной послышался плеск воды.
– Я рада, что тебе понравилось, – крикнула она, встала, с трудом сняла платье и, повесив его в шкаф, начала стягивать чулки.
Взявшись за второй чулок, Дженнифер заметила, что муж стоит в дверях ванной и завороженно смотрит на ее ноги.
– Сегодня вечером ты была очень красивая, – тихо сказал он.
Она растерянно заморгала, сняла второй чулок и попыталась расстегнуть корсет, ощущая внезапное напряжение. Левая рука еще не восстановилась после операции, и Дженнифер не могла завести ее за спину и дотянуться до застежки. Опустив голову, она слушала его шаги. Лоренс, в одних пижамных брюках, подошел к ней сзади, мягко отвел ее руки и помог расстегнуть корсет. Он стоял так близко, что она спиной ощущала его дыхание, пока он терпеливо расстегивал крючок за крючком.
– Ты сегодня очень красивая, – повторил он.
Она прикрыла глаза, повторяя про себя: «Это мой муж. Все говорят, что он обожает меня. Мы счастливы». Он слегка погладил ее по правому плечу, осторожно коснулся губами ее затылка, а потом прошептал:
– Ты очень устала?
Дженнифер понимала, что это ее последний шанс: он настоящий джентльмен, и если она скажет, что устала, то он оставит ее в покое. Но ведь они женаты. Женаты! И рано или поздно ей придется посмотреть правде в глаза. Кто знает, возможно, если он станет ей менее чужим, то она быстрее придет в себя и вспомнит, кто она такая на самом деле.
Дженнифер повернулась к нему и, не глядя ему в глаза, не целуя его, уткнулась ему в грудь.
– Нет… – прошептала она, – не устала, а ты?
Он прижался к ней, и она крепко зажмурилась, ожидая каких-то смутно знакомых ощущений, возможно, даже желания. Ведь они женаты уже четыре года, наверняка они занимались этим много раз. Тем более он так терпеливо вел себя после того, как она вернулась из клиники…
Его руки жадно гладили ее тело, все настойчивей и настойчивей, и вот он уже расстегнул бюстгальтер. Она не открывала глаза, осознавая свою наготу.
– Давай выключим свет. – попросила она. – Не хочу… не хочу думать о руке. О том, как она выглядит.
– Конечно, я должен был сам догадаться.
Раздался щелчок выключателя, и свет в спальне погас.
На самом деле Дженнифер волновалась совсем не из-за руки – просто она не хотела смотреть на мужа. Не хотела, чтобы он увидел ее обнаженной и уязвимой. Они очутились в постели, он целовал ее шею, жадно гладя ее грудь и тяжело дыша. Потом накрыл ее своим телом, придавив к постели, и она обняла его за шею, удивляясь тому, что, вопреки всем ожиданиям, совершенно ничего не чувствует. Что со мной случилось, подумала она, как же я делала это раньше?
– Все хорошо? – прошептал он ей на ухо. – Тебе не больно?
– Нет-нет, что ты…
Он целовал ее грудь и стонал от наслаждения, а потом потянул вниз ее трусики:
– Сними их.
Лоренс
