южном краю плодородной лесостепи, где еще во времена Геродота (V в. до н. э.) и несколько позже располагались земледельческие «царства» сколотов («скифов-пахарей»), являвшихся славянами или, точнее, праславянами. Во II–IV вв. н. э. эта область была сердцевиной славянской лесостепной части так называемой черняховской культуры. Племя росов, или русов было частью славянского массива в первые века нашей эры. Имя росов Рыбаков связывает с рекой Росью, правым притоком Среднего Днепра, а первым письменным свидетельством о росах считает рассказ Иордана (VI в.) о росомонах, враждовавших в IV в. с Германарихом готским. В VI–VII вв. в Среднем Поднепровье сложился мощный союз славянских племен, который иноземцы назвали «Рос», или «Рус»; к середине X в. Русью стали называть как все восточнославянские земли, платившие дань Руси, так и наемные отряды варягов, принимавшие участие в делах Руси[35]. Эту концепцию Рыбакова воспринял целый ряд советских историков[36], она вошла в вузовские и школьные учебники.
Мнение советских ученых М.Н. Тихомирова и Б.А. Рыбакова было принято и польским ученым Х. Ловмяньским, считающим термин «русь» географическим понятием, которое первоначально было местным, среднеднепровским, а затем, с образованием Древнерусского государства приобрело общее значение. Книга Ловмяньского появилась в 1957 г. в Варшаве и лишь значительно позже была опубликована в русском переводе в Москве[37]. В целом, она была посвящена роли норманнов в становлении государственности на Руси. Не отрицая, что русский престол заняла династия скандинавского происхождения, автор в то же время не считает, что это обстоятельство предопределило образование Древнерусского государства. «Топонимика, – отмечает он, – не дает тех свидетельств, которые в ней хотели бы найти норманисты», но она может быть использована как источник, прежде всего отрицающий широкую скандинавскую колонизацию на русских землях[38]. По мнению Ловмяньского, ни сравнительно-исторические, ни ономастические, ни археологические источники не дают оснований говорить о завоевании Руси норманнами и создании ими русского государства.
Другим историкам подобная точка зрения кажется неубедительной. Например, Г.С. Лебедев, решительно опровергая идею первичности Южной Руси, отстаивает северный вариант. Отвергая как несостоятельные любые попытки возвести летописную Русь к росомонам или даже к реке Рось в Среднем Поднепровье, он связывает ее с северными, новгородскими землями, исходя, прежде всего, из данных топонимики: Руса, Поруса, Околорусье в южном Приильменье, Руса на Волхове, Русыня на Луге, Русська на Воложбе, Рускиево в низовьях Свири (Приладожье). В вопросе происхождения названия «Русь» Лебедев примыкает к устаревшей филологической точке зрения, связывавшей его этимологию с финским «Ruotsi» со значением «Швеция», считая, что тем же словом называли и русских[39].
В 70-е гг. вышла в свет книга ленинградского ученого В.В. Мавродина[40],
См., например:
Там же. С. 103.
