Иностранных дел. – А.К.)»[5].
В этом распоряжении практически не фигурирует Наркомвнешторг, если не считать упоминание Фрумкина (замнаркома Красина) в составе комиссии, призванной контролировать реализацию серьезной реформы внешнеторговой деятельности России. Нарком Красин усмотрел в этом решении ЦК действие, серьезно «…угрожающее коренным изменениям экономической жизни Республики и… отменяющее один из основных законов Советской Конституции». И за разъяснением ситуации немедленно апеллировал к Предсовнаркому, зная о том, что Ленин не участвовал в работе Пленума 6 октября. 11 октября он добивается встречи с Лениным, который «…признал положение очень серьезным»: «Надо действовать!» «С этого момента я понял, что монополия внешней торговли спасена», – вспоминал позднее герой назревавшего скандала»[6]. Скандал разразился, и не шуточный. В.И. Ленин буквально метал громы и молнии, потребовал отстранить на два месяца исполнение этого решения ЦК до очередного Пленума ЦК, на котором он обязался присутствовать лично. Однако случилось непредвиденное обстоятельство, не позволившее Ленину присутствовать на очередном Пленуме ЦК, намеченном на 18 декабря, поскольку в ночь с 12 на 13 декабря его разбивает паралич. В то же время Ленин сумел предварительно провести большую работу по отстаиванию своей точки зрения на монополию внешней торговли, поручив Троцкому отстоять эту точку зрения на Пленуме.
Троцкий блестяще справился с задачей, и 18 декабря Пленум единодушно одобрил резолюцию о монополии внешней торговли в ленинском варианте. Однако Ленину стало известно о том, что «тройка», формально согласившись, с позицией вождя, готовилась совершить на Пленуме отвлекающий маневр. А именно, триумвират намеревался пойти на хитрость: добиться новой отсрочки на месяц или даже на два, сославшись на болезнь и повышенный интерес Ильича к обсуждаемой проблеме. Уповали они на явно прогрессирующий недуг вождя, который вот-вот нейтрализует активность лидера партии и тем самым избавит прочих членов Политбюро от его навязчивой опеки.
Ленин был шокирован, узнав об этом явном предательстве со стороны триумвирата. Если они не постеснялись вести подковерную борьбу сейчас, то им ничто не помешает возобновить ее позднее и взять реванш на партсъезде. Болезнь Ленина лишь сыграет им на руку, а значит, нужно предотвратить эту потенциальную угрозу. Как это сделать в условиях строжайшей изоляции Ленина от внешнего мира, в связи с обострением болезни? Причем контроль за соблюдением этого режима Политбюро поручило Сталину, который охотно взялся исполнять это поручение, памятуя при этом, что нужно предотвратить какие-либо шаги вождя по дезавуированию замысла триумвирата, отыграться за свое поражение на предстоящем XII съезде партии.
Ленин нашел выход из этого положения, призвав на помощь Надежду Константиновну, которая 21 декабря напишет записку на имя Троцкого следующего содержания:
«Лев
РГАСПИ. Ф. 17, оп. 2, д. 84, л. 1. Цит. по: К. Писаренко. Тридцатилетняя война в Политбюро (1923–1953). М., 2006. С. 23.
Там же. С. 24.
