пилевой за полезные дискуссии и консультации по степному климату, а также Льву Самойлову за нестандартный подход к боевым сценам и комментарии по стрелковому вооружению.
Часть первая
Путь на юг
Из записок торговца Чернореченского рынка.
Найдено в опустевшем обозе на южном берегу реки Валуша
«Многие славенские беглецы и наемники любят поговорку «За рекой выдачи нет», имея в виду ничем особо не приметную реку Валушу, студеную, с быстрым течением и глубоким руслом, богатым на неприятные для лодочников сюрпризы вроде мелей и омутов.
Зимой Валуша покрывается прочным и крепким на первый взгляд льдом, но старожилы и торговцы прекрасно знают, насколько коварно «валушкино зеркало»: покрытый сияющим наметом из жесткого крупитчатого снега, лед в самых неожиданных местах мог оказаться тонким и хрупким, как хрустальное стеклышко, под которым плещется ленивая черная бездна. Выдерживающий даже конного всадника у самого берега, лед на Валуше мог посередине реки раскрыться зияющей полыньей, способной в одну минуту поглотить и человека, и лошадь, а уж выбраться из такого «оконца» удавалось лишь редким счастливчикам. Потому и зимние переправы через Валушу почти ничем не отличались от летних – те же веревки, переброшенные с берега на берег, те же плоты, только поставленные на широкие полозья.
Медленно ползет по накатанной снежной колее плот, нагруженный товаром и подталкиваемый тремя дюжими молодцами в легких зипунах с обязательным шестом за спиной, а следом идут торговцы, аккуратно ступая и поминутно прислушиваясь, не трещит ли лед, не готова ли вскрыться полынья над подводным ключом. И, казалось бы, речка всего ничего, саженей двадцать от берега до берега, а идут торгаши чуть ли не битых полчаса, бороды инеем покроются, сами задубеют, но надеть теплые овечьи тулупы, горой наваленные на плоту, так и не решаются. Ведь если в шерстяном степняцком кафтане провалишься под лед, то выплыть как-нибудь, да сможешь, а вот в тулупе, как есть, камнем на дно уйдешь.
Летом же рыбаки не знали, как усмирять местных водяных, которые крутились у берега не только в знаменитую Русальную неделю, но и в любой пасмурный или дождливый день, распугивая рыбу и переворачивая лодки. Людей не топили лишь потому, что на каждом, кто приближался к Валуше, на шее обязательно висела обережная ладанка, а на щиколотках болтались тонкие железные браслеты, не позволяющие водяной нечисти утянуть купальщика за ногу на дно. Приходилось перед каждым забрасыванием сетей кидать в воду ободранную тушку кролика или курицы, чтобы русалки не вязали хитрых узлов на снастях, кои уже не развязать – только резать, да и рыбу не прогоняли…
Своенравная и коварная река разделяла Славенское царство и засушливую степь, перемеженную чахлыми лесочками, в народе прозванную Лиходольем, вот только не она принесла нехорошую славу суровой и неласковой земле.
Кем бы ни был беглец, каких бы дел ни наворотил, но стоило ему пересечь Валушу и оказаться на лиходольском берегу, как идущая по пятам погоня останавливалась и поворачивала вспять. Считалось, что в той бескрайней степи преступник понесет более суровое наказание, чем в царской темнице.
Ведь Лиходолье было заполонено нечистой силой, изгнать которую было не под силу даже Ордену Змееловов. Единственное, на что хватило сил у служителей Ордена, – огородить «нехорошее место» высоченными верстовыми столбами из корабельной сосны, снизу доверху расписанными непонятными символами и значками. Столбы эти видны уже с берега Валуши, и верхушка каждого из них выкрашена в яркий алый цвет. Говорят, что если пройдешь мимо такого столба, то обратно уже не вернешься – дескать, не выпустит обережная магия, но это не совсем верно.
Лиходолье охотно принимает любого путника, а вот покинуть его можно лишь в сопровождении служителя Ордена.
Услуги такого сопровождающего стоят недешево, но торговцы, развернувшие на южном берегу Валуши огромный базар, нанимают орденца наравне со сторожами и телохранителями. Ведь в проклятых землях на серебряный нож или холодное железо можно выменять полмешка редких шкурок или травяной сбор, за который в крупном городе знахарь не поскупится отдать горсть золота, а такой солидный куш достоин надежной охраны и покровительства Ордена.
Жизнь бок о бок с нечистью сделала лиходольских людей жесткими, суровыми, но одновременно воспитала в них хорошо развитое чувство взаимопомощи и поддержки. Кем бы ты ни был – если ты не охотишься на людей, то тебя примут в любом поселении как своего. Приютят и накормят, и все, что потребуется в обмен, – стать частью общины и при необходимости защитить более слабого, оказать помощь в нужный момент или подняться вместе со всей деревней, чтобы отогнать нечисть, неустанно рыщущую за высоким забором.
Лиходолье воспитало самых сильных знахарей и ведовиев, создающих чудодейственные снадобья и пользующихся почти утраченным ритуальным колдовством, остатки которого бережно хранил и передавал через
