при всех нареканиях на нее и упреках в раскручивании инфляции, делала виртуальную кровь живой, и экономика, пусть криво, пусть уродливо и кособоко, но начинала работать.
В 1987 году на работу в ЦМНТП пришел Леонид Борисович Невзлин.
Сейчас он живет в эмиграции, в местечке Герцлия в двух километрах от Тель-Авива. Точнее, в приморском районе Герцлия Питуах – поселке миллионеров. Но здесь не принято выпячивать свое богатство и прятаться от народа за шестиметровыми рублевскими заборами. Это дурной варварский стиль. От домов простых смертных местные особняки отличаются разве что размером, а архитектура и отделка очень скромные.
«Вилла Невзлина в Герцлии превращена в хорошо укрепленную крепость», – писал один из прокремлевских сайтов[3]. Однако я лично знаю журналистов, которые были у него дома или встречались с ним в кафе.
Кроме того, Леонид Борисович ведет блог в Живом Журнале[4]. Именно через ЖЖ я на него и вышла и договорилась об интервью.
Фотографии не передают впечатления о нем. К тому же журналисты частенько пытаются словить не самый симпатичный, зато выразительный момент.
На самом деле он гораздо приятнее. И великолепен в общении.
От человека много успешнее тебя, богаче, известнее, который большего достиг в жизни, ждешь, что он будет разговаривать с тобой несколько «сверху» и заранее упражняешься в смирении.
Леонид Борисович совершенно не надмевается.
И спокоен, как гора Синай.
Наши с ним взгляды на жизнь удивительным образом совпадают. Может быть, потому что пиарщик – это почти богема, почти деятель искусств. К тому же он привык к общению с журналистами.
«Я тогда работал по распределению в «Зарубежгеологии», – вспоминает Леонид Борисович. – По-моему, в 1982 году к нам пришел еще один программист, Миша Брудно. Мы были совсем молодые и талантливые, я надеюсь. У Миши Брудно была жена Ира, которая вместе с ним окончила институт и была еще лучшим программистом. Она работала где-то в другом месте системным программистом, то есть на уровне операционных систем, на языке ассемблер.
И мы, как люди предприимчивые, но не богатые, мягко скажем, уже женатые, но молодые, всегда были заинтересованы в том, чтобы немножко денег заработать. А в то время, при советской власти, не очень много платили, даже молодым и талантливым. Поэтому мы всегда что-нибудь делали – и по отдельности, и вместе. И интеллектуально, и физически.
Но много денег это не приносило. Если выбираться через ночь и работать на другом вычислительном центре, то, может быть, 100 рублей в месяц будет. Если периодически ходить на физическую работу, то примерно по 10 рублей за раз получишь. Грузчиком, на овощную базу, на мясокомбинат. Да, мы все делали.
В конце концов, ты весь измотанный, и, ну, двести рублей в месяц заработал, при зарплате (120 плюс премия) тоже около двухсот. Получается на полном измоте около четырехсот. А при
