Не спеши. – Выдержал короткую паузу. – Если ты добудешь книгу, это станет большой победой. Я смогу ввести тебя в Совет мамбо.
Совет мамбо и Совет хунганов составляли два звена управления Католического Вуду, над которыми стоял только Совет архиепископов. Каори достаточно юна, она может стать самым молодым членом Совета мамбо за всю его историю. А из него так удобно подбираться к красному плащу монсеньора…
Невозмутимость девушки исчезла. Она сняла очки, и Ахо впервые с начала разговора увидел ее чудесные сапфировые глаза. Необычные и притягательные.
– Книга настолько важна?
– Очень важна.
– Я ее добуду, – твердо произнесла девушка.
– Вот именно, Каори, именно ты должна ее добыть. – Настоятель вновь выдержал короткую паузу, но, заметив в глазах девушки непонимание, вздохнул и разъяснил: – В том, чтобы привезти книгу из Европы в Новый Орлеан, героического мало. Такой подвиг членов Совета не убедит. Я же планирую рассказать, что именно ты вскрыла дом Урзака. Сама. Авторитет Банума велик, и этот рассказ укрепит твою репутацию мамбо.
– Но в дом Урзака пойдет другой. – На губах девушки заиграла улыбка. – Значит, тот человек, о котором ты упоминал, должен умереть.
– Я не упоминал никакого человека, – рассмеялся Ахо. – О чем ты, Каори?
Территория: Европейский Исламский Союз
Мюнхен, столица Баварского султаната
Качественный сыр – главная деталь любой мышеловки
Любой город, любой Анклав на планете состоит из одинакового, в общем-то, набора районов, что подчеркивается случающимися иногда совпадениями названий. Если сохранились исторические кварталы, они, скорее всего, будут «старым городом». Деловой центр традиционно именуют «Деловым центром» или «Сити». Дорогие районы, застроенные для проживания элиты, частенько несут в своем названии что-нибудь зеленое, экологически чистое: «сад» или «парк». Над наименованием кварталов среднего класса (высшего среднего, среднего среднего и низшего среднего) особенно не задумываются, как правило, смысл их названий давно потерялся. Совсем же глухие трущобы приобретают новые клички: нью-йоркский «Крысятник», «Помойка» в Санкт-Петербурге… Никто и не помнит, что когда-то эти районы звались Бруклином и Озерками.
Вот уже десять лет, с тех пор как он поселился в Мюнхене, Вим Дорадо жил в районе среднего класса, в хорошо известном баварской богеме «Доме гениев» – небольшой колонии «людей искусства», среди обитателей которого попадались личности и творчески одаренные, и творчески одержимые. Квартиры в «Доме гениев» делились так же, как и жилые районы: для элиты, среднего класса и остальных. «Элита» – более-менее удачливые художники, имеющие постоянную работу музыканты и колумнисты местных изданий, мечтающие стать великими писателями, – занимала четырех-пятикомнатные апартаменты на верхних этажах, с малюсенькими спальнями и большими гостиными, в которых периодически устраивались шумные вечеринки, бывшие центрами культурной жизни «Дома». Впрочем, до настоящей творческой элиты
