рада, что ты не скучаешь, – со всей возможной искренностью сказала Селеста.
– Признаюсь, никогда еще так не веселился! – воскликнул Джайлс. – Вот только… Он не договорил.
– Только – что? – спросила Селеста.
– Все так дорого! – вздохнул Джайлс. – Но его светлость говорит, что судьба благоволит смелым и решительным, и я ему верю.
Селеста не видела брата целых полгода. Однажды, приехав в Монастырь, он снял со стен почти все картины и объявил, что намерен закрыть дом.
– Не понимаю, как ты умудряешься тратить столько денег! – сердито воскликнул Джайлс, когда Селеста показала ему счета.
– Мы уже уволили всех молодых слуг, когда получили твое письмо три месяца назад, – заметила она, с тревогой наблюдая за братом. – Ты не можешь выгнать старика Бейтсона и миссис Хопкинс, они служат у нас больше сорока лет.
– Здесь не благотворительное заведение, – буркнул Джайлс.
Селеста твердо посмотрела на него. За последний год брат изменился до неузнаваемости: лицо его осунулось, черты заострились, а в глазах и в очертаниях рта появилось что-то неприятное.
– Ты в трудном положении? – озабоченно спросила она. – У тебя нет денег?
– Я практически на мели, – грубовато бросил он. – Надеюсь, кое-что принесут картины.
– Ты собираешься их продать?
– Конечно собираюсь! Надо же где-то раздобыть денег.
– Но, Джайлс… Это же часть нашей истории, папа всегда так говорил. Картины на протяжении поколений переходили от отца к сыну. Их нельзя продавать!
– Ради бога, перестань ныть! – оборвал ее Джайлс. – У меня и так забот хватает, а тут ты еще пристаешь с какими-то древними, заплесневелыми холстами, которые только зря занимают место! Да на них уже давно никто внимания не обращает! Говорю тебе: мне нужны деньги. Я хочу развлекаться! Есть в этой развалине еще хоть что-нибудь на продажу?
Он прошел по дому, заглядывая во все комнаты, громко все понося и проклиная.
Монастырь был прекрасен – Селеста считала его самым красивым домом в мире, но отец оставил имение практически в том же состоянии, в каком принял, и старая мебель никого уже не интересовала.
Комоды времен короля Якова, длинные и узкие обеденные столы, резные дубовые стулья прекрасно сочетались со старинными многостворчатыми окнами, дубовыми панелями и потолочной лепниной, но не отличались изысканностью, и продать их по приемлемой цене не представлялось возможным. Бархатные портьеры, обтянутые дамасским шелком кресла и массивные резные кровати почти ничего не стоили вне привычного окружения, с которым они сочетались столь гармонично.
В конце концов Джайлс уехал с картинами и кое-какими золотыми украшениями, которыми, как помнила Селеста, родители пользовались лишь в исключительных случаях.
Кроме того, брат прихватил серебряные блюда с фамильным гербом Роксли, изготовленные во времена Карла II. Из серванта их доставали редко: в имении недоставало слуг,
