превращалось в золото. Казалось, что бы он ни делал, как бы ни рисковал, он не может потерять деньги. И он их не терял.
На бумаге за первые год или два их громадный, только что нажитый капитал фактически увеличился вдвое. Особенно крупные вложения он делал в две компании, в которых был полностью уверен, хотя другие предупреждали его, что это слишком рискованно. Но он не слушал никого. Его уверенность в непогрешимости своих оценок достигла невероятных размеров, и, когда она занималась обустройством их нового дома, он упрекал ее в излишней осторожности и пессимизме. К тому времени даже она стала привыкать к их новому богатству и начала тратить денег больше, чем, по ее мнению, следовало бы. Но Аллан без конца убеждал ее, что надо радоваться жизни и ни о чем не беспокоиться. Она сама себя поразила, приобретя на аукционе «Кристис» в Нью-Йорке два великолепных полотна импрессионистов и буквально дрожала, вешая их в своей гостиной. Она и помыслить не могла о том, что когда-нибудь станет владелицей этих или подобных им картин. Аллан поздравил ее с разумным решением. Сам он летал высоко, наслаждался этим и хотел, чтобы она тоже получала от этого удовольствие.
Однако даже тогда, когда их финансовое положение достигло небывалых высот, Фернанда не допускала экстравагантности и не забывала о скромном начале их совместной жизни.
Семья Аллана жила в Южной Калифорнии и была богаче, чем ее семья. Отец его был бизнесменом, а мать, в юности работавшая моделью, стала домохозяйкой. У них были дорогие машины, хороший дом и членство в загородном клубе. Когда Фернанда впервые приехала к ним, все это произвело на нее должное впечатление, хотя его родители показались ей людьми, несколько склонными к показному роскошеству. Его мать, несмотря на теплый вечер, была в меховом манто, и Фернанде вдруг пришло в голову, что у ее матери, хотя та жила на Среднем Западе, отличавшемся морозными зимами, мехового манто не было, да она и не стремилась его иметь.
Демонстрация богатства была более важна для Аллана, чем для нее, особенно теперь, когда на них обрушился неожиданный успех. Он сожалел лишь о том, что его родители не дожили до его звездного часа. Они были бы в восторге. А Фернанда порадовалась тому, что ее родители тоже не дожили до этого часа и не смогли увидеть всего, что происходило. Десять лет назад они погибли в дорожной аварии. Что-то подсказывало ей, что ее родители были бы шокированы тем, как Аллан тратит деньги. Ее это по-прежнему тревожило, несмотря на то что сама купила две картины. Она надеялась, что это, по крайней мере, было правильным вложением капитала. И картины эти ей действительно нравились. Однако многие приобретения Аллана делались напоказ. И он без конца напоминал ей, что может себе это позволить.
Волна успеха нарастала в течение почти трех лет, и Аллан продолжал вкладывать капитал в другие спекулятивные проекты, приобретая крупные пакеты акций ненадежных компаний. Он полностью полагался на собственную интуицию, иногда вопреки всем доводам
