Вряд ли их испугает дюжина стрелков, они спешатся, атакуют засаду, и тогда дело найдется всем, кто может драться. Конечно, врагов больше, но какое-то время продержаться можно. Карлос оставил лошадей в лесу, в крайнем случае они отойдут по склону и поскачут навстречу Бертильо.
– Хайме, не вздумай снимать перчатки, без рук останешься. – Де Ригаско уверенно, словно только этим и занимался, всадил то, что недавно было молоденьким деревцем, под шершавую глыбу. – Сеньор Лихана, с дороги! Эта радость не для вашей спины!
Муэнец кивнул, лицо его стало грустным. Карлос навалился на рычаг, Хайме последовал его примеру. Камень закачался, сперва неохотно, потом все сильнее и, наконец, вывалился из гнезда и покатился по склону, подняв пыльное облако. Загрохотало, герцог по-крестьянски утер лоб, из-под ног шарахнулась лишившаяся крова ящерица. Сбоку друг за дружкой пронеслись четыре здоровенные глыбы – там орудовали де Гуальдо, словно родившиеся землекопами. Не отставали и хитано с загонщиками. Валуны один за другим покидали насиженные места, рвались плети плюща, скрипела на зубах пыль, вспухали на тропе серо-бурые волдыри, но Хайме было не до них. Юноша орудовал колом, изредка встряхивая головой, чтобы отбросить лезшие на глаза волосы. Вокруг и внизу скрежетало, хрустел и осыпался щебень, а солнце превратило голый склон в адскую печь.
– Какой обвал мы бы устроили в приличных горах! – Карлос вогнал кол в щель между двух похожих как близнецы камней, но расшатывать их не стал. – Ты жив?
– Жив, – поспешно подтвердил Хайме, с удивлением разглядывая дыру на перчатке, сквозь которую виднелся пузырь. Пришлось сунуть руку за спину, но родич смотрел вниз.
– Мало мы платим каменотесам, – заметил он, – надо больше… Мигелито, что такое?
– Кони. – Поворочав камни, хитано стал еще всклокоченней, чем был. – Уже близко. Немного.
– Альфорка… По крайней мере, хотелось бы верить. – Карлос с сомнением глянул на загроможденную тропу. – Нам бы еще час, ну да сколько будет. На ту сторону, живо!
Свист дозорного застал их на дороге среди обрушенных валунов, и Хайме сам не понял, как уселся на ближайший камень… Волдырь, о котором он забыл, заявил о себе в полный голос, к нему немедленно присоединилась спина. Пить хотелось зверски. Вот бы забиться в тень или, того лучше, прыгнуть в ледяную воду, опуститься на дно и там лежать, раскинув руки. Сейчас Хайме не испугали бы никакие омуты, но зеленое озеро было далеко, дальше Реваля, Доньидо, Витте…
– Воды! – хрипло потребовал знакомый голос. – Сейчас сдохну, но проводника у «белолобых» больше нет!
– Ты, – живо откликнулся Карлос, – или Себастьян?
– Похоже, мы оба… Дьявол и все его мухи, дайте флягу!
– Это вино, сеньор. Вино с водой…
– Лишь бы мокрое!
Хайме усилием воли разлепил глаза и увидел Альфорку, льющего в рот что-то красное. Рядом утирал лицо Доблехо и тяжело поводили боками кони.
– «Белолобые»
