крошечной. Кожаная куртка едва не лопалась на плечах. Второй, словно в насмешку, оказался худым, высоченным, каким-то белесым, будто вылинявшим. Кошмарная парочка…
– Ну, че молчишь-то? Подавилась чем? – продолжил маленький, и я сглотнула, сделав неопределенное движение головой. – Я спрашиваю – ты, что ли, Мансурова жена?
– Я…
– Понятно. Короче, телка. Никаких судов, никаких исков. Идешь в ментовку и пишешь заяву, что мужик твой был пьян в дрова, а потому сам в джип влетел, усекла?
– Но Олег не был пьян… – пробормотала я.
– Не, ну ты совсем тупая… – расстроенно проговорил маленький. – Я ж по-грамотному тебе говорю – делай как велят, и всем счастье будет.
– Ка… какое счастье?
– А такое – сын нашего босса останется на свободе и с правами, а тебе бабла отвалят. Поняла?
– Не поняла…
– Так, Кира, че мы с ней тут возимся? – вдруг вмешался неожиданным басом худой. – Не хочет по-хорошему – будет по-плохому. Босс шутить не станет, Никитка у него – единственный.
Он сплюнул прямо на могилу Олега, дернул второго за рукав, и оба удалились вразвалочку. Я опустилась прямо на землю и завыла от ужаса. Так вот, оказывается, чей джип смял нашу «Тойоту»… То-то мне лицо водителя показалось знакомым! А это не кто иной, как сын нашего мэра, Никита Колчев…
Я вспомнила, что в машине, кроме Колчева, сидели еще человек шесть, хотя это категорически запрещено правилами. Да, точно – оттуда ведь вывалила целая ватага молодых людей, и еще две девушки в символических шортиках и купальниках-бикини. Теперь понятно. Никакого уголовного дела не будет, никого не накажут, а виновным признают моего мужа. Ну да – с мертвого какой спрос…
– Ника, ты чего тут? – голос Инки вернул меня к действительности, я подняла заплаканное лицо, и подруга присвистнула: – Ого! Опять ревела?
Я не ответила, поднялась, забросала землей плевок на могиле Олега и, не глядя на Инку, пошла к машине.
Подруга догнала меня уже у выхода с кладбища, схватила за руку, развернула к себе:
– Ника! На тебе лица нет, что произошло?
Я поколебалась несколько мгновений и решилась. Все равно больше мне надеяться не на кого. Инка выслушала молча, прищурила глаза и вдруг заявила:
– А вот уж фиг!
– В каком смысле?
– В прямом. Чего ради этот молокосос должен безнаказанно ездить на своем джипе, а твой Олег – лежать в земле?! – раздула ноздри Инка, становясь в гневе ослепительно хороша. – Короче, Ника. Есть у меня один знакомый… словом, он… как бы тебе покультурнее, а то еще в обморок упадешь…
– Инна, ты не могла бы не трепать мне нервы? – устало попросила я, и Инка решилась:
– Он бандит, дорогуша. Да-да, не таращи глазенки, настоящий бандит, отсидел больше, чем ты прожила.
– Это, выходит, ему лет семьдесят? – У меня, как всегда в критических ситуациях,
