стоять перед женщиной по пояс голым. Карл накинул на тело хлопковый джемпер и пригласил Виолетту присаживаться.
– Эта комната знала много страстей? – спросила она, смотря на раскрытую постель князя.
Карл перехватил ее взгляд.
– Я не совсем понял…
– Меня интересует ваша судьба, вы и ваши любовные переживания.
– Извините, но это мое личное дело.
– Я пишу о вашем замке и не могу не коснуться его обитателей. Читателям будет интересно узнать о ваших любовных похождениях.
Карл пригладил пышные волосы.
– Позвольте, Виолетта, какая связь между замком и моими любовными похождениями?
– Да что вы, это главный вопрос, интересующий наших читательниц!
– Виолетта, не забывайтесь, вы пишете о замке, о нашем роде, а не любовный роман, – поежился Карл.
– Я – многоплановая писательница, – сказала она, и слезы выступили у нее на глазах, – я так мечтала попасть к вам в замок, я так надеялась, что вы мне поможете…
– Успокойтесь, Виолетта, – растерялся Карл.
– Просто Виола.
– Виола, что именно вас интересует?
– Расскажите мне о привидениях, легендах, о таинственных историях, творящихся в замке.
– Чай, кофе, «Мартини»? – предложил Карл, понимая, что разговор будет долгим.
Писательница, как ни странно, выбрала «Мартини», и Карлу не пришлось идти на кухню. Он налил ей вермута в чистый бокал, положил три куска льда и воткнул соломинку.
– Вас, наверное, женщины боятся и не любят? – спросила ночная гостья.
– Почему вы так решили? – удивился Карл.
– Женщины любят убогих, больных, каких-нибудь покалеченных. Шрамы должны покрывать лицо и тело, – пояснила Виола, – а вы красивы, обеспеченны. Вы не вызываете жалости, а это плохо. Через жалость часто приходит любовь к инвалиду, неудачнику, с покалеченными лицом и судьбой.
– Я не совсем понимаю то, что вы мне сейчас сказали. По-вашему, чтобы меня любили, я должен изуродовать себе лицо?
– В шрамах есть что-то таинственное… Мужчина должен быть страшен, как обезьяна, а женщина красива, как нимфа. Это еще один сюжет «Красавицы и чудовища». А кто подойдет вам? Вы же само совершенство, и любая женщина на вашем фоне будет блекнуть.
– Я знаю одну женщину, которую ни при каких обстоятельствах не назовешь блеклой, – возразил Карл.
– Эта ваша русская любовь? Мне по секрету сказала Мария Элеонора. Хотела бы я посмотреть на женщину, отказавшуюся стать княгиней Штольберг…
– Пусть и не с горбуном, – вздохнул Карл.
Он почти до утра рассказывал Виоле о мифах и легендах, связанных с его предками, а она что-то быстро строчила в своем блокноте, потягивая «Мартини» и поправляя сползающие очки, линзы которых периодически запотевали. Карлу в конце беседы стало грустно,
