растрясем.
Растрясла. И порадовалась.
Впору было выдавать себе пирожок за сообразительность.
Квартал рассекали дорожки. Не сплошная застройка, двор во двор, а два дома рядом – дорога, еще два дома – опять дорога. Вдоль – два дома, поперек – четыре, этакая шахматная клетка. Участки хоть и крохотные, но друг от друга отделены. Неясно, почему так получилось, но удобно. И проехать, и пройти, и припарковаться…
Все дома были угловыми. Ну и что это может значить?
Ирина решила, что если еще кого-то обнесут, она попробует поговорить с Саней. Или с Петровичем. А вдруг прислушаются?
И пошла домой. В общагу.
Люся была в комнате.
Сидела, потягивала мартини из бокала с оливкой, разбавляла джин-тоником и выглядела донельзя довольной.
– Что случилось?
Ирина и так себе это представляла. Либо познакомилась с кем-то, либо премию дали…
– Ирка, садись, тяпнем!
– Люсь, сил нет. А пирожков хочешь?
– Мартини – пирожками?
Ирина коварно раскрыла кулек, и настроение Людмилы тут же поменялось.
– Давай!
– Так что случилось-то?
– Иришка, это класс! Такой случай раз в жизни бывает!
– Какой? Ты кого-то встретила.
– Нет. То есть да, но не в том смысле…
– А в каком? – тут уж и Ирина заинтересовалась.
– Я тут с одним перцем познакомилась… уже бросать его хотела, так себе, и в постели слабоват, два раза сунул-вынул и думает, дело сделал…
Ирина поморщилась.
Вот о постельных делах ей решительно слушать не хотелось. Довольно!
Люся фыркнула на подругу и перешла к делу.
– У него в Соротском районе бабка есть. Старая, уж под восемьдесят. Помирать собирается, слегла, за ней ухаживать надо.
– Ну и?
– Сам он не может, мужик же. Как ему горшки из-под бабы таскать?
– Да тут и женщина не каждая согласится.
– А я соглашусь, Ир. Он мне ее долю в хибаре, а горшки я повытаскиваю. А получу свои метры, хоть и убогие – можно будет и продать, и в ипотеку вступить… это на первый взнос накопить сложно. Хоть нам помощь и положена, но условий там – поди, получи! А если база будет, я справлюсь. Там, глядишь, и жизнь налажу. А то, что за любовь – в общаге-то?
Ирина кивнула.
– Дай Бог. А там ухаживать вовсе некому?
– Да есть там дочурка. Развонялась на три квартала: я не буду, я то, я се, у меня порог брезгливости повышенный, прикинь, какая паскуда?
– Порог брезгливости – к матери?
– Ага, небось, мамаша ей задницу подтирала, не брезговала.
– Люсь, а там точно с этой квартиркой чисто? А то горшки будешь ты выносить, а хату другой получит.
– Ир, а ты проверь? Твой же район?
– Ну, не мой…
– Но проверить можешь. И я попрошу наших ее пробить.
– Похвастаешься?
