Думаешь, кто ему мог донести?
Ирина задумалась. А правда – кто? Вариант только один. Хотя…
– А других таких умных нет?
– Тебя как зовут?
– Ирина.
– Марина. Будем знакомы.
– Рада знакомству, – согласилась Ирина. Руки пожимать не стали, все ж не мужчины, но улыбнулись друг другу вполне доброжелательно. Им делить нечего. Карьера у них в разных областях, Сеня ни одной из них не достанется… Да и не нужен по большому-то счету – можно обнюхаться и стать подругами. Хотя бы приятельницами.
Грустно жить, когда даже косметику обсудить не с кем. И новой юбкой похвастаться – тоже не перед кем… а больше от приятелей и не требуют.
– Я подозреваю, Жаба Вальку ее мужу и заложила. А тот либо позвонил в гостиницу, либо что-то еще… может, и сам съездил… Вот и результат.
Версия заслуживала внимания. Но…
– Просто позвонил? И ему вот так сказали, да, ты знаешь, он ее – того? Фантазирует? – прищурилась Ирина.
– Возможны варианты, – пожала плечами Марина. – За недостатком информации я не возьмусь предполагать, где истина. Это проще у Олега спросить.
Сеня с Ириной переглянулись.
Вообще они не за тем шли. Но не уходить же теперь? Как-то и нехорошо даже…
– Ладно, – кивнул Сеня. – Пошли, сходим к твоему Олегу, поговорим.
– Не моему.
– А, непринципиально.
Олег оказался невысоким худощавым парнем лет тридцати. Грустным и чем-то похожим на спаниеля. Сходство подчеркивали большие влажные карие глаза и черные волосы, стянутые в длинный хвост.
На Сенино удостоверение он посмотрел без особого интереса.
– Добрый день. Рад знакомству… Что случилось?
– А вы не догадываетесь? – прищурился Сеня.
Олег покачал головой. Потом задумался.
– Валя? Она написала заявление?
– Не хочет она его писать, – махнул рукой Сеня. – Вы лучше просто так объясните, что происходит? А то обозвали девушку, ударили, и она даже не понимает – за что? Обидно так-то…
Олег выпрямился.
Теперь это был уже не спаниель, а пожалуй что французский бульдожка. Сопящий такой…
– Ах, она не понимает? А спать с этим уродом – нормально?!
Ирина смотрела на Олега, не отрываясь. И… Словно карточку читала.
Любит он свою Валентину, любит. Очень. И переживает, и грустит, и тоскует из-за того, что ничего сделать не может. Но твердо уверен, что та ему изменила. А простить он не сможет.
Даже собаки не прощают предательства. Недаром говорят: Иудин грех один из самых страшных.
– Вы сами видели, что она вам изменила? – тихо спросила Ирина.
– Свечку не держал, – огрызнулся Олег.
– А что тогда? Рассказывай давай, как дело было?
Олег вздохнул.
Забавно, но Марина угадала почти до мельчайших подробностей.
