Даже сочувствовала.
– А мы что там делать будем?
– Вести разъяснительную работу, – мрачно проворчал Петрович. – Пошли. И давай-ка завтра в джинсах и в удобной обуви.
Ирина кивнула. Не объяснять же, что она производила первое впечатление. А для этого нужен был костюм и приличный вид. Второго-то шанса его произвести не будет. А потом можно и в джинсах.
Если ее возьмут на работу, вопрос другой. А стажеру пока форма не полагается. Не выдают.
Идти, по счастью, было недалеко.
Петрович топал вдоль пятиэтажек, с кем-то здоровался, кому-то пожимал руку… Чувствовалось, что его в этом районе хорошо знают и уважают.
– Опять…
Иван Петрович решительно свернул с дороги и направился к столу, за которым сидела компания из трех человек.
Ирина определила бы их как работяг в запое.
Бывают такие, заработают и гулеванят. Потом выйдут из запоя, опять заработают – и опять гулять. Дело житейское, бывает…
– Как дела, Витя?
Один из «работяг» поднялся со скамейки и пожал протянутую руку.
– Потихоньку, Петрович. Ты-то как?
– Наша служба и опасна, и трудна, сам знаешь, а у тебя смена закончилась?
– Да. Ты не волнуйся, Петрович, я свою норму знаю. Выпью ведро – и стоп.
– Ведро – не беда, ты главное, не бушуй.
Витя развел руки, почти что с извиняющейся улыбкой.
– Постараюсь, Петрович.
– Всего хорошего.
Иван Петрович козырнул – и направился прочь от скамейки.
Ирина ждала пояснений.
– Это Витя. Человек хороший, работает на буровой платформе, нефтяником. Полгода там, полгода тут.
Ирина хмыкнула.
– Тяжело семье, наверное.
– Жена особо не страдает. Денег он дает достаточно, а остальное… всякое бывает. Сама понимаешь.
Ирина кивнула.
Вот уж что она отлично понимала.
– Вот приезжает Витек, отдает ей деньги, а на заначку начинает гулять. Потом находится добрая душа, кто-то да стукнет, что жена – неверна, ну и начинается у мужика гон.
– Гон?
– Ага. За любовниками. Гоняется и норовит их рогами забодать.
– А как он узнает – кто?
– Он и не узнает. Тут как повезет.
– А жену он не трогает?
– Нет.
– Хоть тут повезло.
– Гуляла б она поменьше или поосторожнее, нам бы всем бы повезло, – махнул рукой Петрович. – Всё, пришли.
Стандартная «брежневка».
Пять этажей, серые прямоугольники бетонных плит, плоская крыша. Подъезд, стены, окрашенные в зеленый цвет, третий этаж.
Дверь, в которую позвонил Иван Петрович, отличалась от остальных, как Золушка от своих сестер. Фанерная, старая, поставленная во времена коммунизма, когда, как известно, в стране воров не было. И все друг другу доверяли, ага.
Точнее,
