1975 году он был награжден орденом «Почетный легион Франции» за помощь в решении проблем национальной безопасности в отношении совместного предприятия между подразделением авиационных двигателей General Electric и французской реактивной двигательной компанией.
С 1992 года доктор Вайс был приглашенным лектором Университета Джорджа Вашингтона, где рассказал о своем опыте в правительстве. Он также был советником декана искусств и наук и учредил денежный приз, присужденный высшему ученику.
Его интересы включали фортепиано и историю».
Эта информация вызвала недоумение, переходящее в подозрение у многих. Не было фамилии медицинского эксперта, не упоминалась фамилия офицера полиции. Недостаточно аргументирован был вывод о том, что падение было самоубийством. На каком основании безымянный врач сделал такие выводы? Одна только строчка о том, что бывший тайный советник Белого дома не покончил с собой, а только то, что он «умер от падения!», заставляла призадуматься о том, где скрывается истина.
ЦРУ и Пентагон позволяли Советам получать технологии и продукты научно-технической деятельности, которые были нужны ВПК СССР, чтобы не отстать в гонке вооружений, намеренно, искусственно подставляя все эти продукты, измененные в самой глубине, чтобы направить усилия русских к ложным целям.
Случилось так, что один человек, под высокопарным оперативным псевдонимом Приз, взявший на себя миссию предателя, помог супердержавам в короткие сроки завершить холодную войну, продолжавшуюся больше тридцати лет.
Август 1981 года. Москва. Пл. Дзержинского, д. 2. КГБ СССР. Юрий Владимирович Андропов[50], сверкнув линзами очков, как всегда, сдержанно спросил своего заместителя по разведке В.А.Крючкова:
– Какой характер носят эти провалы?
Владимир Александрович поежился в кресле, сделал непонятный по значению жест, кашлянул и, встретившись взглядом с председателем, поспешил сказать, то ли уточняя характеристику, то ли осторожно вступая в диалог:
– Я бы сказал избирательный!
– То есть они знают и уводят из нашего актива наиболее ценных товарищей, которые долгие годы работали и давали нам материалы, равным которым теперь просто нет?
Владимир Александрович заволновался, вскинул голову и, отчетливо выговаривая каждую букву, театрально ответил, стараясь не смотреть на андроповские очки:
– Это не факт! На мой взгляд, это случайности, но к ним надо подойти со всей строгостью!
– Это как же, Владимир Александрович, со всей строгостью? К кому? К нашим давним товарищам, которые два десятка лет ведут агентурную работу за границей?
– Я имел в виду строго проверить все факты и сделать глубокие выводы! – начал пропагандистским тоном говорить Крючков, потом, словно опомнившись, остановился и коротко добавил: – С последствиями!
– А какие последствия будут для меня, когда я сегодня доложу Леониду Ильичу, что у нас выбивают из игры надежных источников? Как я ему
Председатель КГБ СССР Ю.В. Андропов велел написать в своем удостоверении скромное – сотрудник, встал на партийный учет в управлении нелегальной разведки, а должен был в парторганизации Управления делами КГБ, получил позывной в войсках – 117-й, выбрал себе псевдоним для телеграмм Свиридов, занял кабинет № 370. В одних кругах он получил почтенное наименование Председатель, в других – Ювелир.
