ступить на этот, как он мысленно проговаривал газетным штампом, путь предательства! «Мелко, мелко будет для меня, а риску больше, чем удовлетворения! Надо уходить!»
Это решение мгновенно перевернуло все его представление как о себе, так и о том, что происходит вокруг него.
– Какие еще там у тебя агентурные ресурсы? – ерничая, переспросил Марк. – Если ты думаешь так обо мне, то напрасно! Никакой я не ресурс! В лучшем случае конченый алкоголик!
Вьюгин увидел, как слегка изменилось лицо Анье от такой полушутливой характеристики на себя.
– Марк, я не могу понять тебя, кто ты есть? – спросил Серж, и его глаза налились металлическим блеском.
– Что такое непонятное во мне? – весело спросил Марк, чувствуя облегчение от того, что начал потихоньку отходить от острого момента в разговоре.
– Ты, ни то, и никак! – Серж не мог подобрать слова, и Марк создал ему условие для продвижения суждения.
– У нас говорят: ни рыба ни мясо, ни кафтан ни ряса! – сказал он по-русски и попытался перевести на французский, потом махнул рукой и добавил: – Вот у итальянцев есть что-то подобное!
Немного подумал, перебирая в памяти, находя хорошо запомнившееся выражение, которое он выхватил еще в библиотеке иностранной литературы в Москве случайно, и произнес, пристально глядя на собутыльника:
– Ne carne ne pesce![105]
Видя, что Серж начал понимать, добавил по-русски:
– Ни богу свечка ни черту кочерга! – И перевел на французский, засмеявшись той фразе, которая получилась.
Анье хорошо понял смысл выражения и утвердительно кивнул:
– Вот именно это я и имел в виду! Сколько мы общаемся? Почти семь месяцев, а я так и не видел твоего настоящего лица!
– Так и должно быть, дорогой Серж! Мы, строители коммунизма, все без лица или на одно лицо! – хохотнув, отбился Вьюгин, но внутренне сжался от такого суждения о себе.
После «прокола» Анье, то ли намеренного, то ли действительно случайного, Марк решил, что надо рубить все отношения с «всадником», однако последующие события заставили его принять другую линию поведения.
Апрель 1972 года. Канада. КККП. К полудню следующего дня Серж подготовил отчет о работе с Вьюгиным, добавив развернутый план проведения специальной акции в ювелирном салоне и создания у объекта кризисной ситуации. Старший инспектор управления безопасности и разведки КККП, прочитав план, вскинул глаза на Анье и, криво улыбнувшись, спросил:
– Грабить сами пойдете? Я не могу на такое дело никого выделить! Это явно и совершенно противозаконно! Можно применить форсированную акцию к вражескому агенту, но дать санкцию на причинение ущерба гражданским лицам, не причастных, даже краем, не могу!
– Будет вам, господин старший инспектор! В наших с вами делах до сих пор торчат белые пятна
Изречение «ни мясо ни рыба». С возникновением протестантского движения (16 век) в Европе начались религиозные противостояния между представителями и соответственно последователями обеих конфессий. Взгляды поборников разных религиозных течений отличались буквально на все, особенно на религиозные традиции и догмы. Католики строго соблюдали традиционные обряды, среди которых пост занимал одно из важных мест. Протестанты, наоборот, подчеркивали свое пренебрежительное отношение к устоявшимся нормам и догматам. Развивая теорию о том, что для общения с Богом человеку посредники в лице церкви и монашества не нужны, они демонстративно игнорировали прежние и устанавливали свои правила служения Всевышнему. Употребляя во время католических постов мясную пищу, они выражали протест поклонникам католицизма. И вот так пищевые продукты: рыба и мясо – оказались по разные стороны баррикад религиозных войн. Тех же, кто был в стороне, не разделяя ни одну из противоположных религиозных точек зрения, презрительно стали называть «ни рыба ни мясо», выражая тем самым неуважительное, пренебрежительное отношение к отступникам. Так говорят о человеке, который ничего особенного из себя не представляет. Посредственность, середнячок. Ни вреда от него, ни пользы. Не имея ресурса добиться чего-либо, живет как все, плывет по течению.
